ЛАТИНСКАЯ АМЕРИКА: ТРУДНЫЙ ПОИСК СВОЕГО ПУТИ.

Латинская Америка располагает богатыми природными ресурсами, в ней проживают значительные группы образованного населения, но до сих пор она остается на обочине мирового хозяйства. Анализ трудностей и новых вызовов, с которыми сталкиваются страны региона, роли тех или иных моделей социально-экономического развития позволит, на наш взгляд, выявить основные причины возникших проблем и противоречий и наметить возможные пути их решения.

Трудности догоняющего развития

В последние десятилетия XX в., особенно в начале нынешнего столетия, в Латинской Америке заметно обострилось идейно-политическое противоборство вокруг двух главных экономических стратегий - рыночного либерализма и государственного протекционизма. В контексте этого концептуального противостояния идет поиск наиболее приемлемой для той или иной страны региона и оптимальной для данного времени модели развития.

В отдельные периоды (например, во время Великой депрессии 1929 - 1933 гг.) некоторые страны этого региона прибегали к активной финансово-экономической и административной помощи государства. Именно государственной поддержке обязано превращение "скотоводческих" или "бананово-кофейных" стран в промышленно-аграрные. Сформированный в "золотое десятилетие" после второй мировой войны сильный государственный сектор позволил, например, Аргентине войти в группу преуспевавших стран мира. Появившиеся в Бразилии в 1950-е годы госпредприятия (в 1953 г. была образована нефтяная госкомпания "Петробраз") обеспечили стране высокие темпы экономического роста и соответствующее положение на международной арене. Экономический подъем на базе государственного предпринимательства в первые послевоенные десятилетия был отмечен также в ряде средних и малых стран региона.

Действительно, на большом отрезке времени можно уловить определенную закономерность: государственный протекционизм способствует наращиванию экономического потенциала, а приходящий ему на смену рыночный либерализм приводит к его ослаблению. Такую тенденцию, на наш взгляд, следует объяснять особым геополитическим положением Латинской Америки, которая является ближайшим соседом США, поэтому неизменно испытывает на себе экономическое влияние главной супердержавы.

Давним объектом противостояния сторонников либерализма и протекционизма является такая стратегическая отрасль, как энергетика. Расширение промышленного производства, транспортных услуг и рост потребления со стороны увеличивавшегося населения предъявляли повышенные требования к энергоснабжению. Между тем энергоресурсы распределены здесь, как и в мире в целом, весьма неравномерно. Несмотря на разработку энергосберегающих технологий и ввод в действие новых видов энергии, проблема энергообеспечения нисколько не утратила своей остроты.

Многие государственные перевороты в Латинской Америке были связаны именно с нефтью (в Аргентине в 1930-е годы, попытка переворота в Венесуэле в апреле 2002 г. и др.). Нефть - не только важный производственный ресурс, но и политический. Национализация нефтяной промышленности в Мексике в 1938 г., в Венесуэле - в 1976 г., продолжающиеся острые схватки за обладание этим стратегическим ресурсом здесь и в других странах региона свидетельствуют о сохраняющейся значимости "черного золота". Кому эта рентная отрасль должна принадлежать: государству и обеспечивать крупные валютные поступления в национальный бюджет или частным владельцам?

США, будучи ближайшим и главным импортером нефти из Латинской Америки, заинтересованы в том, чтобы нефтяная отрасль была либерализована, поскольку в этом случае нефть станет и дешевле, и доступнее.

Одна из причин экономического и социально-политического кризиса в Аргентине - открытие нефтяного хозяйства для частного местного и транснационального капитала. И не случайно, например, в Бразилии процесс приватизации энергетики принял затяжной и конфронтационный характер.Одобренная в 1995 г. поправка к Конституции, позволившая ТНК участвовать в развитии нефтегазовой отрасли, и ныне является предметом политических баталий в стране.

В Латинской Америке участие государства в экономике во второй половине XX в. было очень неровным. В 1970-е годы на фоне движения к экономической самостоятельности активизировалась деятельность государства. Андский интеграционный блок, в который вошли пять стран, в 1970 г. принял "Общий режим по отношению к иностранному капиталу, торговым маркам, патентам и лицензиям", запретивший скупку национальных предприятий в ряде ключевых отраслей: финансах, страховании, телевидении и печати. Нетрадиционной формой поддержки национального предпринимательства в Латинской Америке послужило создание специальных банков развития.

С середины 1980-х годов возобладала либеральная модель роста. Начавшийся период общего ослабления государственности получил название "потерянного времени", в ходе которого осуществлялась приватизация в целях пополнения бюджета, произошло сужение непосредственного и косвенного присутствия государства в инвестиционно-банковском секторе экономики.

"Жизнь взаймы" на рубеже 1980-1990-х годов сопровождалась оживлением в финансово-валютной сфере, ростом кредитных операций и создавала иллюзию вернувшегося благополучия. С началом мексиканского финансового кризиса в 1994-1995 гг., эхом прокатившегося по соседним странам, в регионе усиливается критика либеральной модели, звучат призывы о государственной помощи. В Коста-Рике, Эквадоре и Ямайке в 1994 г., в Боливии, Уругвае, Парагвае и Сальвадоре в 1995 г. центральные банки получили дополнительные регулирующие полномочия.

Восстановление роста в последующие два года позволяло думать о случайности произошедшего спада. Однако разразившийся в 1997 - 1998 гг. в зоне, казалось бы, "непотопляемых азиатских тигров" финансово-валютный кризис больно ударил по странам Латинской Америки, особенно таким, как Аргентина, Бразилия, Чили и Венесуэла.

В первую очередь государственное регулирование было возвращено в сферу денежного обращения. Если в 1991 - 1994 гг. общерегиональный индекс потребительских цен выражался трехзначными цифрами, то с 1995 г. - уже двузначными, а с 1999 г. - однозначными. В 2001 г. из 22 стран лишь в трех отмечалась высокая инфляция (максимальная была зафиксирована в Эквадоре - 25%). Своеобразным сочетанием частных и государственных интересов стала новая деятельность центральных банков. Прежде они почти полностью находились в подчинении того или иного правительства, озабоченного решением текущих проблем федерального бюджета, а подчас и провинциального. В первой половине 1990-х годов центральные банки стали действовать на основе уставов автономных учреждений (началось это в 1989 г. в Чили), способных проводить более корректную финансово-кредитную политику, отвечающую национальным интересам.

Однако благоприятного баланса сил в условиях преобладания либеральных ориентиров добиться не удалось. Свидетельством этого могут служить и банковско-валютный кризис в Мексике (автономию Центральный банк получил в 1993 г.), и финансовые спады в конце 1990-х годов в Аргентине и Уругвае (автономия банков - с 1992 и 1995 гг. соответственно), и в ряде других стран. Особенно тяжелым был 2002 год, когда финансовые потрясения произошли сначала в Аргентине, а затем и в соседних странах - Бразилии, Уругвае и Парагвае, вошедших в общий интеграционный блок МЕРКОСУР. Финансовые трудности стали испытывать другие латиноамериканские страны, даже такое относительно устойчивое государство, как Чили (снижение темпов с 4,5% в 2001 г. до 2,5% в 2002 г.).

Немаловажную роль в развитии кризисных явлений сыграла политика открытости по отношению к транснациональным банкам (ТНБ), для которых были сняты ограничения. Воспользовавшись либеральным режимом, они резко расширили свое присутствие в виде сети филиалов в Латинской Америке, оттеснив местные банки на второстепенные позиции. Те же из местных финансовых учреждений, которые согласились объединиться с ТНБ, оказались вынужденными подчиняться их целям, далеким от национальных интересов.

Примечательно, что парламенты ряда стран региона начали издавать законопроекты о регламентации деятельности ТНБ, сужении их функций. Эти вопросы стали обсуждаться в региональных интеграционных союзах, на различных встречах в верхах, на созданном в 1999 г. Форуме финансовой стабильности, где представители центральных банков получили возможность изучать и делиться опытом решения сложных валютно-инвестиционных задач.

Усилилась критика стабилизационных программ МВФ для стран Латинской Америки, принятие которых служило условием получения кредитной помощи. Особенно резкий характер она приобрела после валютно-банковского кризиса в середине 2002 г. в Аргентине, серьезно повлиявшего на Бразилию и Уругвай. МВФ был вынужден принять срочные меры: Бразилия получила крупнейший в ее истории кредит - 30 млрд. долл., Уругвай - 1,5 млрд. долл. (затем он был дополнен), Аргентина - годовую отсрочку платежей, а в 2003 г. - трехлетнюю с выплатой только процентов. Страны региона все больше стали склоняться к усилению государственного контроля в финансовой сфере, начали разрабатывать проекты создания своего регионального банка по типу МВФ.

Усложнение внешнеэкономических проблем

Наиболее отчетливо размежевание между протекционистским курсом и либеральным издавна происходило во внешнеэкономической сфере. Именно внешняя торговля, причем товарами, а не услугами, где позиции региона слабы, была и остается главным источником поступления валютных доходов практически для всех стран региона. Лишь в некоторых карибских государствах существенные валютные поступления обеспечивает туризм, частично - финансы, в Панаме - услуги межокеанского канала.

Экспортоориентированная государственная политика позволила изменить традиционную структуру экспорта. Предметами обмена стали мексиканские компьютеры и телевизоры, аргентинские автомобили, бразильские самолеты, не говоря уже об одежде, обуви, других товарах потребительского назначения. Однако, несмотря на заметные позитивные сдвиги, для многих стран характерны недостаточно диверсифицированная товарная структура экспорта и, наоборот, слишком широкий перечень импортируемой продукции.

Относительно небольшой объем добавленной стоимости в экспортных товарах снижает уровень возможной эффективности внешнеторговых операций. Положение продавцов весьма нестабильно в условиях резких конъюнктурных колебаний, периодического падения цен на продовольствие и сырье.

Высокие темпы роста в Латинской Америке в 1950 - 1970-х годах (6% в год в среднем за три десятилетия) во многом были обусловлены государственным регулированием в сфере внешней торговли. Кстати, в начале 1960-х годов членами ГАТТ являлись лишь восемь стран региона (среди них не было Аргентины), и не все из них придерживались принципа рыночной открытости. Парадоксально, что таможенно-тарифные барьеры в ведущих странах были снижены, а торговые ограничения для нежелательных конкурентов ликвидированы не были. Они лишь приобретали более тонкие и завуалированные формы - количественные, административные, санитарные и т.п. Особенно неблагоприятное воздействие оказывали различные защитные меры со стороны США - главного торгового партнера стран региона.

Переход Латинской Америки к либеральной модели ознаменовался появлением периодического дефицита торгового баланса - 20 млрд. долл. в 2001 г. (33 млрд. долл. в 1998 г.), хроническим дефицитом баланса услуг - 19 млрд. и платежного баланса по текущим операциям - 51 млрд. долл. Проходившие в рамках ВТО переговоры, так называемые раунды по международному экономическому обмену, на которых центры по-прежнему предлагали периферии открывать свои рынки, сохраняя при этом относительную защищенность, носили все более конфронтационный характер. Особенно остро проходили многосторонние торговые переговоры в 1999 г. в г. Сиэтле (США). Проблемы рыночного взаимодействия двух групп стран приняли такой накал (даже не удалось согласовать повестку дня), что следующие раунды переговоров было решено проводить в более нейтральных странах, причем в тех, где, например, запрещены забастовки.

США и Евросоюз, предприняв различные протекционистские меры, сумели стать крупнейшими экспортерами сельскохозяйственных товаров, в том числе и в латиноамериканские страны. Аграрный экспорт северного гиганта не раз перекрывал дорогу аргентинскому зерновому экспорту в соседние страны. Благодаря поддержке государства США стали крупным экспортером курятины (поставляют на внешний рынок до 20% производимой в фермерских хозяйствах продукции).

В Чили немалые надежды возлагали на глобализацию и либерализацию, а посему значение внешнего рынка, экспорта возрастало (почти 1/4 ВВП в 2000 г.). Речь в первую очередь шла о готовых изделиях. Но вопреки ожиданиям экспортная продукция стала все больше сталкиваться с преградами на свободном, казалось бы, рынке. Одно дело - сырьевые товары, полуфабрикаты, они не встречали на своем пути препятствий, совсем другое дело - готовые изделия, особенно с элементами современной технологии. В Чили своей нефти нет, но страна хочет сохранить в руках государства стратегическую нефтеперерабатывающую отрасль для развития национальной промышленности и нового экспорта. Например, уже около десяти лет Чили пытается заключить с США соглашение о свободной торговле и в перспективе стать членом Всеамериканской зоны свободной торговли, но пока безуспешно.

Весьма сомнительным рыночным инструментом представляются широко применяемые в последнее время в США так называмые антидемпинговые пошлины, которые могут вводиться произвольно, причем не только на новую, но и на традиционную продукцию, если она затрагивает интересы местных производителей. Это открывает большой простор для произвола. Такие методы нерыночного ведения конкурентной борьбы в 2000 - 2002 гг. применялись США, в частности, против сталелитейной промышленности Бразилии, Мексики и даже Гватемалы.

Усиление ориентации на внешний рынок осложняет ситуацию в латиноамериканских странах особенно в кризисные годы. США, например, в такие периоды резко снижают свои закупки (в карибских странах в первой половине 1980-х годов - почти втрое), еще более усугубляя положение малых стран. Осложняется ситуация и в крупных странах. В Мексике в связи с трудностями сбыта продукции пограничных сборочных предприятий, ориентированных на рынок США, в 2000 - 2002 гг. закрылись 424 подобные компании и безработными оказались 250 тыс. человек(1).

В 2002 г. правительство США увеличило объемы субсидирования фермерского хозяйства. Экспорт хлопка составляет 3 млрд. долл., а государственные дотации фермерам-хлопководам - 4 млрд. долл., что делает американский рынок этого товара практически закрытым(2). Безрезультативно закончились переговоры в рамках ВТО (148 стран) о дальнейшей либерализации мировой торговли, состоявшиеся в сентябре 2003 г. в Канкуне (Мексика). Там сформировалась "Группа 21" во главе с Индией, Бразилией и Китаем, требовавшая существенного снижения аграрных субсидий (некоторые члены - полной отмены), делающих продукцию развивающихся стран неконкурентоспособной.

Некоторые новые тенденции

Начало нынешнего столетия ознаменовалось необычными переменами в экономическом и политическом курсе ряда стран Латинской Америки, в том числе крупнейших. Вслед за установлением демократического строя в Чили существенные изменения произошли в Венесуэле. У руководства государства оказался представитель левых сил Уго Чавес, победивший в 1998 г. на выборах с большим перевесом. В богатой природными ресурсами стране (6-е место в мире по запасам нефти) свыше половины населения (по некоторым расчетам, до 80%) находятся за чертой бедности. Нового лидера поддержали военные (сам он - бывший офицер армии) и малоимущие. В апреле 2002 г. он был избран на второй срок.

Оппозиция внутри Венесуэлы и особенно за ее пределами делала все возможное, чтобы сместить этого неугодного лидера, посягнувшего на ее привилегии, установившего экономические отношения с Кубой и попытавшегося приостановить переговоры о создании в 2005 г. Всеамериканской зоны свободной торговли. Разрыв между экономическими потенциалами и интересами ее участников столь велик, что подобный союз был бы невыгоден южноамериканским странам.

Коренные перемены с начала 2003 г. наблюдаются в Бразилии, на которую приходится 1/3 производственного потенциала Латинской Америки. Президент Луис Инасио Лула да Силва выступил с широкой программой преобразований в экономике (земельная, налоговая, таможенная реформы), политике, социальной жизни (судебная реформа).

Существенные перемены произошли в Аргентине, в прошлые времена считавшейся неформальным лидером Латинской Америки. После второй мировой войны она входила в десятку богатейших стран мира. При наличии сильного государственного сектора успешно развивались новые отрасли промышленности и инфраструктуры, а отсутствие внешнего долга сочеталось с кредитованием соседних государств. После "экономического чуда" начала 1990-х годов, когда либералам удалось побороть гиперинфляцию, вызывавшую недовольство всех слоев населения, в том числе иностранных инвесторов, десятилетие спустя Аргентина оказалась в тисках самого глубокого в ее истории всестороннего кризиса - экономического, политического и социального. Первые годы нынешнего столетия были отмечены непрерывной президентской чехардой. Разочарование населения в преобразованиях, названных реформами, было сильным. Падение валового продукта на душу населения в 2002 г. составило 12%, и свыше половины населения оказалось за чертой бедности. Заговорили об "африканизации" государства.

В мае 2003 г. после сложной предвыборной кампании президентом Аргентины стал Нестор Киршнер, губернатор отдаленной провинции Санта-Крус. Отличительные лозунги его программы - "За новую Аргентину" и "За этические перемены". Он стремится представить себя в качестве традиционного выразителя принципов Хустисиалистской партии (хустисия по-испански - справедливость), основателем которой в 1946 г. был президент Х.Д. Перон. В числе приоритетов нынешних властей - поддержка образования и здравоохранения. Ряд аналитиков полагают, что самое трудное для страны уже позади. Правда, остается огромным внешний долг (140 млрд. долл., третье место после Бразилии и Мексики), но о сроках платежей по нему удалось договориться с МВФ.

Малые страны региона

Латино-Карибская Америка включает более 30 стран, большинство из которых - малые, но вместе с тем весьма различающиеся с точки зрения истории, политики, экономики и общественной жизни. В качестве примера рассмотрим одну из них в Центральной Америке - Коста-Рику и две в Южной Америке - Эквадор и Боливию.

В 1950-1970-х годах в Коста-Рике у власти находилась партия Национальное освобождение, которая провела глубокие реформы. Ликвидировав в 1949 г. армию и направив в условиях "мирного нейтралитета" высвободившиеся финансовые средства на развитие национальной экономики, правительство сформировало основы для поступательного роста. Сильный государственный сектор, бесплатное образование и медицинское обслуживание позволили обеспечить социальный мир в условиях, когда в соседних странах бушевали многолетние и кровопролитные гражданские войны. В течение трех десятилетий Коста-Рика, не располагающая ни нефтью, ни другими важными полезными ископаемыми, демонстрировала стабильность и относительное благополучие ("латиноамериканская Швейцария").

Пришедшие к власти в условиях глобализации новые руководители страны стремились интегрировать ее в общее развитие. В свободной экономической зоне возникла сеть различных зарубежных компаний, ставших инициаторами движения за разгосударствление экономики, приватизацию ключевых отраслей промышленности, прежде всего энергетики и инфраструктуры. Особая роль в этом принадлежит корпорации США Интел, специализирующейся на производстве микропроцессоров для ЭВМ и экспортирующей свою продукцию во многие страны. Данная международная корпорация, как и другие компании аналогичного профиля, получила от правительства Коста-Рики ряд льгот, позволивших ей резко повысить свой экспортный потенциал. К концу 1990-х годов продукция подобных корпораций заняла первое место в числе шести главных экспортных товаров, оттеснив текстиль, бананы, медицинские инструменты, лекарства и кофе.

Однако сама страна выиграла немного. Из-за возросшего импорта (США - основный торговый партнер) внешнеторговый баланс в 2001 - 2002 гг. сводился с дефицитом, как и платежный баланс по текущим операциям (отток капитала). Темпы роста экономики составили в 2001 г. 1%, а инфляция превысила 10%. Безработица в городах, достигшая в 2000 г. опасного предела - 5,3%, в 2002 г. повысилась до 6,8%.

Произошли перемены и в другой малой, тоже знаковой, но уже андской стране - Эквадоре. На президентских выборах в конце 2002 г. победил представитель левых сил Л. Гутьеррес, оттеснивший кандидатов традиционных политических партий. Переходный многопартийный период в эквадорском обществе, обозначившийся в 1979 г. после окончания военного режима, завершился неожиданным для многих этапом. Новый руководитель привлек внимание тем, что ясно обозначил болевые социальные проблемы, которые он намерен решать: высокий уровень безработицы, крайне неравномерное распределение национального дохода, коррупция чиновничества, низкие показатели образования и др.

Особенность этнической структуры Эквадора заключается в том, что 1/3 населения составляют индейцы, в наибольшей степени пострадавшие от рыночного либерализма. С середины 1980-х годов это коренное население стало оформляться в политическую организацию - Конфедерацию индейских народностей, поставившую в качестве главных целей национальное возрождение, борьбу с нищетой, защиту своей культурной самобытности. В чисто экономическом плане предполагается защита общинного развития, коллективистских форм производства. На парламентских выборах 1998 г. несколько членов и сторонников Конфедерации стали членами Национального конгресса. Позиционируя себя сторонниками "солидарной экономики", эти депутаты выступают против неолиберальной модели, приведшей к обострению финансово-экономического положения в стране, и высказываются за сдерживание процесса приватизации, укрепление государственного сектора, очищение госаппарата от коррупции, за обеспечение экономической безопасности.

Была обнародована пятилетняя Программа экономической реорганизации и развития человеческого потенциала на 2003 - 2007 гг., содержащая перечень преобразований. Главный курс взят на укрепление национальной экономики, более справедливое распределение финансовых ресурсов (налоговая и таможенная реформы), поддержание системы образования и здравоохранения. Учитывая наличие бюджетного дефицита, в рамках "военной экономики" были намечены постепенное сокращение числа госслужащих, замораживание их ставок и даже снижение, если они превышают 1000 долл. в месяц.

Разрабатываются меры по привлечению в экономику прямых иностранных инвестиций, прежде всего в электроэнергетику, нефтяную промышленность (Эквадор когда-то был членом ОПЕК) и сферу телекоммуникаций. Поставленные новым президентом задачи - очень непростые, особенно на фоне инфляции, платежного дефицита, растущего внешнего долга (13 млрд. долл. в 2000 г., 16,5 млрд. долл. в 2003 г.).

Не последнюю роль в развитии экономики Эквадора играет, с одной стороны, его готовность поставлять на американский рынок столь необходимую там нефть, с другой - согласие США сотрудничать в борьбе с наркобизнесом. Правда, компромиссное сближение с США натолкнулось на настороженное отношение индейских организаций. "Социальная экономика" встретила понимание и со стороны Евросоюза.

Острый кризис рыночно-либеральной модели, провозглашенной в 1985 г., произошел и в беднейшей южноамериканской стране Боливии, в которой 80% населения составляют индейцы и метисы. Наличие ценного рудного сырья не вывело страну из бедности (ВВП на душу населения составляет немногим более 900 долл.). В сентябре - октябре 2003 г. массы протестующих резко выступили против намечавшегося экспорта газа в США и Мексику. Они считают, что это ничего не даст основной массе граждан, выгоды, как и прежде (экспорт серебра, олова, селитры и др.), достанутся узкой элитарной группе. Страна по-прежнему будет сталкиваться с финансовыми трудностями (внешним долгом, дефицитом платежного баланса, внешней торговли). Новый президент страны К. Меса считает приоритетными целями борьбу с нищетой, справедливое распределение национального дохода, создание новых рабочих мест и др.

Возможные пути трансформации

Аналитики Экономической комиссии ООН для Латинской Америки (ЭКЛА) на исторической 28-й сессии, состоявшейся в 2000 г. в г. Мехико и носившей обобщающий и в какой-то мере прогностический характер, пришли к выводу, что в основе неблагоприятной экономической динамики конца 1990-х годов лежит комплекс сложных факторов системного характера. Исполнительный секретарь ЭКЛА доктор Х.А. Окампо в их числе отметил асимметричную глобализацию и отсутствие в подобных условиях соответствующего макроуправления. Перед обществом встают новые вызовы: сокращение сектора бедности, улучшение системы образования, повышение уровня занятости, расширение социального участия для реализации коллективных интересов и ряд других.

В 1990-е годы, в период рыночной либерализации, кризис прошел в своем развитии два этапа. На первом этапе он носил общерегиональный характер и базировался на монетаристских механизмах. В этот период курс был взят главным образом на преодоление инфляции, переходившей нередко в гиперинфляцию, что не позволяло осуществлять долгосрочные проекты и прогнозирование. Денежные знаки ряда малых стран, которые печатали их за границей, обесценивались уже в самолете. Победа над гиперинфляцией в Аргентине (ценники в магазинах менялись в течение дня) была названа "экономическим чудом" и ее опыт получил распространение за пределами страны.

Второй этап наметился с середины 1990-х годов, когда стал таять внешне успешный результат чисто денежного подхода к решению сложных экономико-социальных проблем региона. Если в 1994 г. темпы роста в странах Латинской Америки составляли 5,2%, то уже через год они снизились до 1,1% с падением ВВП на душу населения. Общую картину "портили" такие крупные страны, как Аргентина и Мексика, где душевое снижение ВВП составило 2,9 и 6,2% соответственно. В дальнейшем рост экономики восстановился, но ненадолго.

Динамика конца указанного десятилетия в условиях глобализации подпала под влияние азиатского финансового кризиса 1997 - 1998 гг. Темпы роста региона с 5,1% в 1997 г. снизились до 2,9 % в 1998 г. и 0,5% в 1999 г., падение ВВП отмечалось в восьми странах Латинской Америки, в том числе и в крупных - в Аргентине, Колумбии, Венесуэле и даже в "образцовой" Чили. Душевой спад ВВП произошел в 11 странах (из 20 охваченных статистикой ЭКЛА), наибольший отмечался в Эквадоре - 9,7%. Кстати, заметный прирост ВВП как общий, так и душевой был отмечен в стране, относительно слабо втянутой в глобальные экономические связи, а именно на Кубе - 6,8 и 6,4% соответственно.

Трудным оказалось и начало XXI в. Общие темпы роста Латинской Америки в 2001 г. составили лишь 0,3%, а в 2002 г. падение равнялось 0,5%, что в расчете на душу населения означало спад на 1,2 и 2% соответственно. Инфляция, казалось бы, побежденная, выросла с 6 до 11%. В девяти странах уровень безработицы в городах в 2002 г. превысил 10%, а в семи - вышел за пределы 15% (в Колумбии - 18%, в Аргентине - 21%). Совокупный дефицит бюджета превысил 3% (в 2000 г. он составлял 2,5% ВВП). Платежный баланс по текущим операциям в 2000 - 2003 гг. сводился с дефицитом. Вырос внешний долг - с 625 млрд. долл. в 1995 г. до 744 млрд. долл. в 2003 г. (172% к экспорту товаров и услуг)3.

***

Анализ развития Латинской Америки в XX в. показал, что ни одна из двух главных экономических моделей - ни рыночный либерализм, ни государственный протекционизм не является безупречной и универсальной. Господдержка, не отвечающая новым вызовам и требованиями времени, может превращаться из локомотива в тормоз развития. Немаловажную роль в столь негативном направлении играет использование госсектора местными олигархами или (что еще хуже) международным капиталом в своих корпоративных интересах.

Вместе с тем чрезмерная, нередко необоснованная критика в адрес государства, зачастую инициированная извне, приводит к тому, что переход к новой модели осуществляется разрушительными, "шоковыми" методами (например, в Чили и Аргентине). В связи с этим результаты преобразований оказывались неудовлетворительными или даже плачевными. Не случайно эксперты ЭКЛА назвали 1980-е годы "потерянным десятилетием".

Опыт Колумбии, где почти 40 лет длится жестокая гражданская война, и ряда других стран региона свидетельствует о том, что возникшие социально-экономические перекосы невозможно преодолеть ни с помощью оружия, ни с помощью даже самых длительных переговоров. Нужны конкретные практические меры государств по решению назревших актуальных проблем.

Латинская Америка находится ныне на крутом повороте своей истории. Об этом свидетельствует приход к власти новых реформаторских сил, которые стремятся выработать собственный оптимальный курс развития, опирающийся на исторические, этнические и культурные особенности, на эффективную экономику и на нравственные властные структуры. От того, удастся ли выработать и провести в жизнь такой курс, зависит ее будущее.

1 Mexico, Comercio exterior, 2003, N 3, p. 313.

2 The Times, 2003, 10. 09.

5 CEPAL. Balance preliminar. Santiago de Chile, 2002.