ЭЛЕКТРОННЫЙ РЫНОК И "НОВАЯ ЭКОНОМИКА".

Экономическая мудрость бытия, все новое в нем шьется из старья.

В. Шекспир

Глобализация мировой экономики тесно переплетается с сетевой информатизацией общества и коммерциализацией всемирного киберпространства, инструментально представленного глобальной сетью Интернет. Начиная с середины 1990-х годов интенсивность подобной коммерциализации резко возросла и привела к формированию в развитых странах массового электронного рынка (e-commerce) и базирующейся на нем "новой экономики". Сегодня они стали важнейшими атрибутами информационного общества (постмодерна) и формируют новую философию всего хозяйственного пространства этого общества.

С одной стороны, экономика постмодерна отражает бизнес-приоритеты эпохи потребителя (Мясникова Л. Новая экономика - путь России? - МОСТ, 2001, N 44, с. 3.), пришедшей на смену эпохам массового производства и качества, а с другой - предстает как инновационная экономика (Янсен Ф. Эпоха инноваций. М.: ИНФРА-М, 2002, с. 3-49.), товары которой создаются на пересечении различных сфер науки и техники. Электронный рынок и "новая экономика" органично входят в структуру постмодерна, выступая инструментальной информационной поддержкой этой структуры в виде Интернет-ориентированных программ соответствующей деятельности, то есть wеb-практик. Иными словами, оба рассматриваемых явления представляют собой не более чем комплекс wеb-практик независимо от присваиваемых этим практикам названий - фирма, компания, электронный офис, система управления и т.д. Такие названия, равно как и сами термины электронный рынок и "новая экономика", имеют пиаровскую симулятивную природу и служат целям манипуляции психологией агентов рынка.

Понятие информационного (постиндустриального) общества складывалось на рубеже 1960 -1970-х годов в соответствии с логикой просвещенческого гуманизма (Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М.: Асаdеmiа-Наука, 1999.). Такая логика подразумевала, что наиболее перспективны вложения в человеческий капитал. Однако тридцать лет спустя наблюдается некорректная подмена терминов: под информационной экономикой понимают экономику биржевых игр и спекуляций, в которой всевозможные манипуляции с курсами валют и кредитных бумаг дают на порядки большую прибыль, чем в сфере реальной деятельности. Подмена содержания термина свидетельствует об инволюции общества постмодерна, о переходе его от продуктивной деятельности к экономике глобальных перераспределений и спекуляций в виртуальном мире.

Система мировосприятия постмодерна Западом, особенно после его победы в холодной войне, связана с заменой формационного подхода цивилизационным. Формационный подход предполагал единую перспективу для всего человечества: вслед за пионером - Западом (референтной группой) прохождение закономерных этапов исторического развития от традиционализма (премодерн) до постиндустриализма. Такая "игра на повышение" обусловливала положительную сумму, выгодную всем ее участникам. Цивилизационный подход связан с дихотомией "Запад -не-Запад", в контексте которой Запад фактически не заинтересован в развитии других регионов мира, превратившихся в потребительско-безответственное общество, удовлетворяющее свои потребности за счет ресурсов всей планеты. Запад заинтересован в превращении всего экономического пространства, лежащего за его пределами, в зону "дополняющей экономики", периферии пространства "золотого миллиарда". Идет "игра на понижение" с нулевой суммой - приобретаемое Западом теряется не-Западом. Существенно, что процесс консолидации Запада намного опережает этот процесс для не-Запада, что делает такую игру "игрой в одни ворота".

Запад фактически противопоставил себя остальному миру, который вместо движения в постиндустриальное общество обречен быть объектом эксплуатации, создав тем самым ситуацию новой конфронтации и глобального вызова. По логике истории на такой вызов должен последовать цивилизационный ответ. Подобная конфронтация уже наблюдается в виде антиглобалистских движений (неолуддизм) и в фактическом провале деятельности ВТО (Кокшаров А. Глобализация буксует. - Эксперт, 2003, N 35, с. 40-44.), причиной которого является противоречие "экономика -политика". Экономическое пространство глобализуется, а политическое остается локальным. Формой снятия этого противоречия служат регионализация экономического пространства и "блочное строительство", но это уже игра по другим правилам. Параллельно происходит инновационная кластеризация экономического пространства развитых стран при активной регулирующей роли государства (Письмак В. Новые формы организации инновационного процесса. - Экономист, 2003, N 9, с. 53-65.). При этом как глобализация, так и кластеризация выступают в качестве новых форм мирового разделения труда, минимизирующих трансформационные и трансакционные издержки.

Следует отметить, что цивилизационный подход превращает понятие "прогресс" из этнически и конфессионально нейтрального в уникально западное. Цивилизационный подход дополняется и усиливается кибернетической моделью глобализации. В такой ситуации игнорируется синергетическая модель глобального мироустройства, связанная с самоорганизацией общества, когда активно генерируются горизонтальные связи различного уровня и профиля, способствующие глобализации снизу. Кибернетическая модель на основе вертикального управления соответствует однополярному миру и, согласно принципу необходимого разнообразия У. Эшби, создает императив снижения меры разнообразия управляемых объектов (особенно на периферии), их упрощения, усиления инволюционных процессов и стремления к вестернизации. Все это прикрывается постмодернистской логикой рационального дискурса, включая всепроникающий рыночный отбор. При этом естественные духовные устои общества заменяются искусственными, технологическими, что на личностном уровне устанавливает атомистическую свободу опустошенности.

Итак, в качестве основных императивов постмодернистской глобализации электронный рынок и "новую экономику" можно рассматривать двояко:

- как новый эффективный логистический инструмент, адекватный эре потребителя и позволяющий существенно снизить трансакционные издержки, особенно издержки взаимодействия.

- как инструментальную систему, управляющее воздействие которой усиливает в основном кибернетические императивы глобализации и способствует сетевому закабалению человека и мировой экономики в цивилизационном плане (Мясникова Л. Российский менталитет и управление. - Вопросы экономики, 2000, N8, с. 39-40.).

Термин "e-commerce" можно считать уже устоявшимся, применяемым к wеb-практикам оптовой и розничной торговли. При этом торговля с использованием таких практик именуется онлайновой, а без использования - оффлайновой. Термин "новая экономика" употребляется в двух смыслах. Во-первых, этим термином обозначается группа компаний, фигурирующая на электронном рынке и имеющая в своих активах лишь wеb-практики и иногда склады. В ту же группу обычно включают компании, производящие само программное наполнение wеb-практик (информационные компании). Компании, относящиеся к указанной группе, принадлежат к классу высокотехнологичных, их акции обычно котируются в электронной торговой системе NASDAQ. Данная классификация носит условный и достаточно спорный характер, так как доля интеллектуальной ренты в продукции этих компаний невелика, здесь скорее присутствует монопольная и информационная рента. Условность классификации предопределена смешением понятий "знание" и "информация" (Мясникова Л., Фрид М. Постмодерн коммерции (трансформация коммерции в современном обществе). СПб.: Издательский дом "Бизнес-пресса", 2001, с. 21-23.). Во-вторых, термин "новая экономика" используется для обозначения wеb-практик, применяемых для реструктуризации и модернизации компаний "старой экономики" (сектор материального производства). Обычно такие практики подразделяются на бэкофис (back-office) - все, что связано с управлением внутри самой компании, и фронтофис (front-office) -взаимодействие с внешней средой, то есть с клиентами различного уровня и с потребителями. Часто сами компании, прошедшие wеb-модернизацию, также относят к "новой экономике" в отличие от "старой", где действуют компании, не прошедшие такой модернизации.

Особенности электронного рынка

В ближайшие годы мы станем свидетелями объединения в Интернете более миллиарда пользователей компьютеров, и эта виртуальная коммерческая сеть, по прогнозам, будет приносить прибыль свыше 1 трлн. долл. в год. В США в 1999 г. доход электронной торговли составил свыше 110 млрд. долл., а в 2008 г. ожидается уже более 900 млрд. долл. В Западной Европе пока цифры скромнее, но прогнозируемая динамика впечатляет: в 1999 г. - 19 млрд. долл., а в 2008 г. -300 млрд. долл. Реальное состояние мировой экономики и, в частности, реальная динамика электронного рынка заставляют усомниться в справедливости столь радужных перспектив, но несомненен тот факт, что на основе всемирного киберпространства уже образовалось игровое поле новой электронной коммерции.

Эта коммерция становится важнейшей составляющей и настоящей idee fixe мировой экономики по следующим причинам (Мясиикова Л. "Новая экономика" - вызов постмодерна. - Свободная мысль-ХХI, 2001, N4, с. 17.):

- всемирное киберпространство - совершенно новая и еще слабо освоенная среда коммерции, позволяющая реализовывать такие виртуальные модели хозяйственной деятельности, которые немыслимы в других условиях;

- Интернет повсеместно становится нормой деловой жизни;

- уменьшаются трансакционные издержки; появляется возможность "работать" напрямую с потребителем в интерактивном режиме без посредников;

- возникает возможность формирования в реальном масштабе времени любых конфигураций изделий, соответствующих элитарному спросу; появились даже специфические термины для обозначения подобных изделий, например, браузерный (Браузер - компьютерная программа, позволяющая работать в сети Интернет.) (спрограммированный) компьютер или автомобиль;

- коммерческая деятельность быстро распространяется на весь мир без существенных издержек взаимодействия;

- упрощаются дистрибуция, взаимоотношения с поставщиками, маркетинг, рекрутинг и консалтинг;

- рождаются специфически сетевые направления коммерции, например, рекламные супермаркеты;

- факторы пространства и времени перестают иметь значение в коммерции (Гейтс Б. Бизнес со скоростью мысли. М.: ЭКСМО-Прссс, 2000.);

- услуги предоставляются в онлайновом режиме;

- ведется "игра наоборот" - аукцион на понижение;

- условия взаимодействия для всех одинаковы: новые небольшие и агрессивные компании могут на равных конкурировать с крупными, хорошо известными.

В мировом киберпространстве в виде wеb-практик разного наполнения присутствуют уже весь инструментарий коммерции и вся ее инфраструктура - банки, склады, коммуникации, ярмарки, выставки, магазины, правовые институты, страховые компании. Возможности интерактивного взаимодействия снимают противоречие "производитель - потребитель" и превращают в реальность элитарные постмодернистские запросы потребителя. Такое взаимодействие позволяет применить индивидуальный подход к каждому потребителю, то есть без увеличения затрат на обслуживание потребителя предоставить ему дополнительные виды сервиса.

В маркетинге реального мира учитывается тот факт, что человек не может "раздвоиться", он заключен в определенные рамки пространства-времени, и поэтому товары и услуги ему фактически навязываются в определенных точках пространственно-временного континуума. Такой способ продвижения товаров называют push-marketing. В виртуальном мире практически одновременно доступна вся мировая торговля. Поэтому формируется новый тип маркетинга - pull-marketing (Push - толкать, pull - тянуть (англ.).), когда потребитель ненавязчиво затягивается в виртуальный рынок и провоцируется на покупку. Подобный способ маркетинга иногда называют эмпирическим маркетингом.

Масс-медиа электронного рынка представляется удобным и благоприятным пространством для эффективной рекламы, что обусловлено следующими факторами:

- аудитория Интернета - платежеспособные люди активного возраста, именно то, что нужно рекламодателю;

- технологии сети позволяют отслеживать эффективность рекламной кампании, то есть оценить, сколько людей увидело рекламу и какая их доля заинтересовалась подробным содержанием рекламного объявления;

- сетевые технологии дают возможность направлять рекламу только в адрес интересующих рекламодателя потребителей и в определенное время;

- баннеры (Баннер - рекламное объявление небольшого размера, щелчок мыши па нем перенаправляет пользователя па соответствующий web-pccypc.) занимают в среднем 10% площади экрана монитора, и пользователи относятся к такой рекламе благодушно - она не раздражает;

- осуществляется интерактивный маркетинг, когда контакт с потребителем не сопровождается разрывом во времени, получает широкую инструментальную поддержку, особенно учитывая низкую стоимость единицы такого контакта;

- реклама в сети дешева, показать баннер тысяче человек в США стоит 10-12 долл.

Только в США объем сетевой рекламы в 1998 г. превысил 1 млрд. долл. Предварительные данные за 2003 год - 20 млрд. долл.

Широкое распространение на электронном рынке получает многоуровневый (multilevel) или сетевой маркетинг (MLM). По принципу MLM в сети торгуют не материальными товарами и даже не информацией, а вниманием пользователей. MLM строится по принципу финансовой "пирамиды". Рекламодатель платит за число показов. Компания-рекламист оплачивает пользователям сети просмотр рекламы. Последние привлекают своих знакомых, знакомые - своих знакомых и т.д. - образуется маркетинговая "пирамида". Принцип такой же "пирамиды" используется для организации сетевой торговли, которая обычно совмещается с маркетинговой "пирамидой" (Холмогоров В. Интернет-маркетинг. СПб.: Питер, 2001, с. 73- 157.). Большое значение для сетевого маркетинга и онлайновой торговли приобретают сетевые сообщества (коммьюнити), которые либо самоорганизуются через онлайновое знакомство пользователей по интересам, либо специально организуются маркетологами (Зуев А., Мяспикова Л. Онлайновые сообщества в "повой экономике". -- МЭиМО, 2002, N11, с. 15-22.) ведущих стран.

Развитие электронной торговли базируется на персонализации модели поведения покупателя в сети (подбор продуктов, услуг, содержания и оформления сайта), что достигается интеллектуализацией электронного рынка (e-intelligence) посредством интерактивного взаимодействия с покупателем в пределах всех циклов бизнес-процесса. Именно из-за отсутствия e-intelligence в 2000 г. в Европе обанкротился ряд сетевых супермаркетов.

На электронном рынке сложились два основных формата взаимодействий, обеспечиваемых все более совершенными wеb-практиками, - В2В (business-to-business) межфирменной оптовой торговли и В2С (business-to-consumers) розничной торговли. По оценке фонда Forrester Research, объем В2В рынка увеличился в США с 43 млрд. долл. (1998 г.) до 1,3 трлн. долл. (2003 г.). Развитие формата В2В находится в русле традиционной межфирменной торговли и не встречает психологического барьера. В США нет подобного барьера и для формата В2С, так как уже более 50% покупок делается по почте или по каталогам. В Европе и странах ЮВА психологический барьер для В2С пока существует: подобная покупка - это "событие". К концу 2003 г. 50% семей в странах Запада уже получили достаточно дешевый и быстрый доступ в Интернет, что в совокупности с гибкой ценовой политикой и уменьшением трансакционных издержек (Дадупа Й.Мяспикова Л. Логистика розничной электронной торговли. - Известия СПбУЭФ, 2001, N2, с. 48-56.) должно повысить популярность формата В2С.

Кроме рассмотренных форматов, рынок уже пытается взять на вооружение формат Р2Р (profit-to-profit или peer-to-peer), появившийся в медиа-секторе Интернета под названием "пиринг". С одной стороны, этот формат обеспечивает возможность "работы" на данного пользователя вычислительной мощности любой части сети (вплоть до всей сети), то есть в принципе представляет собой некий "информационный коммунизм", им, например, уже пользуются для создания сложных криптографических программ. С другой стороны, благодаря такому формату большее распространение получает компьютерное "пиратство", в первую очередь нарушаются права звукозаписывающих компаний (например, прямой обмен mр3-музыкальными файлами).

На электронном рынке широкое распространение получают также вендорные услуги - лизинг программного обеспечения. Эти услуги предоставляются компаниями-вендорами, часто называемыми АSР-компаниями (Application Service Provider). В 2002 г. объем рынка вендор-услуг достиг 5 млрд. долл. В связи с развитием вендоров вырисовывается структура киберпространства ближайшего будущего: оно становится трехслойным. В первом слое (подобно электростанциям) - генераторы и хранилища информационных ресурсов. Во втором (подобно ЛЭП) - Интернет с его инфраструктурой. Третий слой - клиентские устройства, все что можно "воткнуть" в интернет-розетку.

Электронная коммерция меняет функции логистики, которая становится фактором номер один, определяющим конкурентоспособность в торговле. Поставки из вспомогательной функции превращаются в основную сферу компетенции компании. Их скорость, качество и способность реагировать на запросы, а также послепродажное обслуживание формируют новый брэнд компании и ее конкурентный рейтинг.

Железные дороги покорили пространство, изменили все хозяйство и рабочую силу государств, изменили мышление человечества, расширили его горизонты и ментальную географию. Электронная коммерция ликвидирует пространство. Заказчик не желает знать, где находится продавец, а продавцу безразлично, откуда поступают заказы на его товар. Если предметом покупки является электронная информация (ПО, сделка на фондовом рынке), то проблем с ее поставкой нет. Товар в этом случае существует лишь юридически, а не физически. С поставкой таких товаров, как книги, тоже нет проблем -справляется почта. Однако автомобиль не перешлешь по электронной почте или почтовой посылкой. Все послепродажное обслуживание даже такого абстрактного товара, как банковский кредит, должно происходить в месте пребывания покупателя. В электронной коммерции имеет место временное и пространственное разделение актов продажи и покупки. Продажа завершается после получения и оплаты заказа. Покупка завершается после доставки заказа удовлетворенному покупателю, то есть возникает противоречие - продажа требует централизации, а поставка должна быть максимально децентрализована.

E-commerce также разделяет производство и продажу. Роль производства здесь начинает выполнять снабжение. Пример наиболее успешных фирм показывает, что сила электронной торговли состоит в предложении товаров самых разнообразных марок, то есть лозунг "Продаем то, что производим", заменяется на "Продаем то, что можем поставить". Поэтому логистика электронной коммерции требует принципиально иной организации работ, другого мышления, другого менеджмента и других критериев выполнения работ.

Wеb-технологии производят переворот на оптовых финансовых рынках, сделав возможным глобальный электронный финансовый рынок, на котором любое обеспечение, выраженное в любой валюте, теоретически может являться предметом сделки где угодно и когда угодно, а расчеты по этой сделке будут осуществлены немедленно. Однако мир пока не готов к такому рынку из-за национальных систем регулирования, существующей структуры самих финансовых рынков и конкурирующих интересов различных "игроков". Тем не менее, как говорится, "процесс пошел" и наблюдается своеобразная конвергенция финансовых рынков, а различия между специфическими видами институтов -коммерческим и инвестиционным банками, фондовым брокером и биржевым маклером, страховщиком и управляющим фондом - стираются. Wеb-технологии позволяют пользователям финансовых услуг обходиться без посредничества банков - появляются первые признаки дезинтермедиации процесса реализации банковских продуктов.

Важнейшим фактором, определяющим философию экономики постмодерна, следует считать конвергенцию электронной и традиционной коммерции. Хорошо известные торговые брэнды почувствовали вкус к онлайновой торговле и превращают ее в дополнительный канал своей деятельности в формате как В2В, так и В2С. При этом привыкший к известным брэндам потребитель легко преодолевает психологический барьер. Указанная конвергенция неизбежно влечет за собой модернизацию управления и структуры традиционных торговых фирм - их бэк- и фронтофисов. Такая модернизация ведет к изменению структуры и культуры всего мирового рынка - он становится сетевым, а его агенты превращаются в части единой электронной хозяйственной экосистемы.

"Новая экономика"

По сути "новая экономика" представляется как полное взаимное интегрирование систем бэкофиса и фронтофиса на основе wеb-практик. Компании, прошедшие в своем развитии эру качества, обычно уже имеют бэкофис и элементы фронтофиса как отдельные системы. При этом бэкофис следует понимать расширенно как систему, включающую гибкое производственное планирование и управление основными фондами.

В традиционной экономике компания, производя добавленную стоимость, помимо осязаемых ресурсов (труд, сырье и т. д.), использует и неосязаемые (поиск и обмен информацией, мониторинг действий конкурентов и т.д.), то есть несет расходы на взаимодействие, которые достигают 50 - 60% общих издержек. Стремление снизить эти расходы стимулирует формирование жестко связанных вертикально-интегрированных ФПГ и холдингов. Защищаясь от конкурентов, компании стремятся повысить их расходы на взаимодействие, вследствие чего возрастают барьеры вхождения на рынки, делая практически замкнутыми освоенные ниши рыночного пространства. Таким же образом экономика страны закрывается от экспансии внешнего капитала (например, Япония).

Практики "новой экономики" позволяют в несколько раз уменьшить расходы на взаимодействие. Позиционируя себя в "новой экономике", компания очищается от всего лишнего, оставляя за собой только главное, определяющее. Такая реструктуризация сопровождается разрывом жестких вертикальных связей и происходит обычно в четыре этапа. На первом этапе wеb-практики используются только как дополнительный маркетинговый канал. Дело ограничивается созданием сайта и базы данных клиентов. Принципиальных изменений ни в поведении компании, ни в ее структуре на этом этапе не происходит. Но и снижение затрат на взаимодействие невелико.

На втором этапе wеb-практики становятся уже инструментом бизнеса, связывая бизнес-процессы трех ключевых фигур рынка -поставщика, самой компании и потребителя. Потребитель при наличии такой цепочки может управлять складом поставщика и формировать заказ производству. Эта цепочка бизнес-процесса резко снижает затраты на взаимодействие, а соответственно и общие издержки (на 20 - 30%). На третьем этапе определяются основные и неосновные функции компании, при этом последние передаются на аутсорсинг другим специализированным компаниям. Три основных бизнес-функции компания никогда не должна отдавать: разработку продукта (know-how), прямое общение с клиентом (продажи) и обслуживание клиента. Все остальное - логистику, маркетинг, производство с его логистикой, даже управление финансами - компания может передать на аутсорсинг и потреблять в качестве услуг. Таким образом, происходит переход от модели компании, которой принадлежат все основные функции, к модели виртуальной компании, занимающейся только стратегией взаимоотношений с клиентами и развитием продукта. Подобная модель приводит к усилению конкуренции на мировом рынке чистых know-how и владеющих ими брэндов - рынок в буквальном смысле превращается в институт открытия информации и ожиданий (Мясникова Л. Рынок и ожидания. - Вопросы экономики, 1997, N 11, с. 96-105.). Более того, рынок и управление становятся взаимодополняющими механизмами инновационного процесса. Движущей силой на этом рынке выступает транснациональный класс - профессиональная "аристократия", творческая и управленческая элита нового поколения, генерирующая знания.

На третьем этапе в основном завершается взаимная интеграция бэкофиса и фронтофиса. Далее этот процесс лишь углубляется и совершенствуется. Для традиционных компаний последовательное прохождение описанных трех этапов - естественный путь в пространство "новой экономики". Специально создаваемые Интернет-компании обычно сразу попадают на третий этап. Действительно, чем, кроме know-how и клиентов, обременена, например, компания "Yahoo!" -крупнейший в мире Интернет-каталог и поисковая машина?

На четвертом этапе в цепочки добавления стоимости включаются уже отдельные "модули" компаний, содержащие know-how. При этом конфигурацию такого элитарного продукта формирует не производитель, а заказчик. Комбинация модулей в виртуальную компанию отвечает текущему моменту, сиюминутным запросам потребителя, а сама компания становится виртуальной во времени. Четвертый этап относится скорее к сугубо элитарному сектору экономики и не представляется как обязательный для всей "новой экономики".

На рынках "новой экономики" наблюдается отход от традиционного маркетинга, основанного на изучении запросов нескольких статично определенных групп потребителей. Компании получают возможность персонализировать предлагаемые продукты и услуги, так как теперь они, а не посредник владеют полной информацией о клиенте и могут эффективно использовать каналы прямых продаж (В2С), сокращая издержки и стоимость товара для конечного пользователя.

С начала 2001 г. наблюдается явная тенденция выхода "новой экономики" из "детского" возраста. "Детские шалости" лучше всего отражаются динамикой индекса торговой системы NASDAQ, где производятся первичное размещение (IPO) и последующая котировка акций Интернет-компаний. Примерно за два года этот индекс вырос с 1500 до 5000 пунктов, а к концу 2000 г. резко упал вновь до отметки 1500 (Ладыгин Д. Первые среди крупных. - Деньги, 2001, N 19, с. 16.). Разорились тысячи Интернет-компаний, потери инвесторов составили около 3 трлн. долл. - "революция" в области Интернет-коммерции сменилась "контрреволюцией". На самом деле никакой революции па рынке, то есть прорыва в области знаний, формирующего сумму новых технологий, не было. Всевозможные wеb-практики и бесчисленные Интернет-компании на их основе революционных прорывов в экономике не создают. Как "революция", так и "контрреволюция" на рынке выступили сугубо в симулятивном плане и манипулировались рефлексивным управлением толпы (Мясиикова Л. "Новая экономика" - вызов постмодерна, с. 20 - 21.). Как "бычье", так и "медвежье" поведение инвесторов на NASDAQ - явления, относящиеся к сфере психологии толпы и не имеющие никакого отношения к реальному положению дел в области wеb-технологий. Такое поведение часто инициируется недобросовестными действиями (рекомендациями) аналитиков, за что многие банки поплатились не только своей репутацией (Аммосов Ю. Негодяи сегодняшних дней. - Эксперт, 2003, N 41, с. 53 - 58.).

По мере спада модного "флера" и революционного пафоса становится очевидным содержание "сухого остатка" - действительно эволюционной составляющей wеb-практик. Разорились и ушли с рынка компании-симулякры (Симулякр {франц. siraulacres - стереотип, пссвдовещь, пустая форма) - одно из понятий философии постмодернизма. Симулякр - поверхностный, гиперреалистический объект, за которым не стоит какая-либо реальность.) (многочисленные dоt-соm'ы), пустые программы, лишенные бизнес-содержания, за которыми нет реального потребителя и которые в основном относились к медиа-сфере. Все технологические информационные компании устояли. В 2003 г. вновь начался рост курсов акций Интернет-компаний (Кокшаров А. Обычный бизнес. - Эксперт, 2003, N 41, с. 60 - 61.). Теперь это уже освоенная ниша рынка со своими инновациями и брэндами.

Эволюционная составляющая wеb-практик с успехом внедряется компаниями "старой" традиционной экономики, инкорпорируется в их электронные системы управления. В этом плане происходит конвергенция "новой" и "старой" экономик и постепенно, преодолев истерию "шалостей" на рынке, вся мировая экономика становится Интернет-экономикой. По заявлению топ-менеджера фирмы Intel, все компании станут интернетовскими или не будут компаниями вообще. "Новую экономику" осваивают уже такие гиганты, как Ford, General Motors, General Electric, IBM, Wal Mart и многие другие.

"Новая экономика" меняет стратегию корпоративного строительства. Корпоративная эгалитарность, неэффективность инвестиционной и инновационной политики и безальтернативность вертикальных связей делают неконкурентоспособными физически жестко интегрированные структуры компаний, которые в период модерна выступали как фактор повышения конкурентоспособности. Происходит физическая децентрализация корпоративных структур и переход на уровень виртуальных корпораций. Компания концентрируется на профилирующей деятельности, уменьшается диверсификация. Виртуальная структура позволяет модулю, обладающему брэндом и формирующему товар, сосредоточить все ресурсы, особенно инновационные, на профильной области деятельности и соответственно повысить конкурентоспособность брэнда.

Процессы слияний и поглощений также идут по линии повышения уровня профильности, что находит отражение в понижении рыночной стоимости и рейтинга диверсифицированных холдингов и ФПГ (Кондратьев В. Макроэкономические проблемы конкурентоспособности. -МЭиМО, 2001, N 3, с. 57-58.). Интересно отметить, что стародавний спор об оптимальной структуре хозяйства вновь диалектически разрешается в пользу отраслевой структуры. Таким же образом происходит и мезоструктуризация экономических кластеров.

"Новая экономика" и сетевой глобальный мировой рынок базируются на использовании сети Интернет, которая по своей культуре и движущим силам (90% программного wеb-обеспечения производится в США) имеет американское происхождение. Поэтому экономика постмодерна все более приобретает американский оттенок. Американские методы ведения бизнеса стали общемировыми. Например, область рекламных и маркетинговых услуг (1 трлн. долл. в год) на две трети контролируется фирмами США. У системы контроля в ТНК американские корни. Американские корпорации (фактически ТНК) неограниченно используют экономическую мощь и относительную однородность американского рынка для проталкивания своих товаров и услуг по всему миру, то есть на мировом рынке действует американский стандарт и господствуют многие американские брэнды.

Фондовые котировки в США намного выше, нежели в Европе, что дает возможность компаниям, включенным в американские котировочные списки, получить акционерный капитал с меньшими затратами. Наконец, все поведение американских корпораций (ТНК) на мировом рынке носит агрессивно-наступательный характер в отличие от оборонительного (даже слияния) европейских. Все это позволяет заключить, что само сетевое глобальное развитие в значительной мере выступает как американское явление. Обращаясь к истории, можно лишь добавить, что экономическое и политическое господство одного государства обычно длится недолго.

Электронное правительство

Государство - специфическая корпорация, которая не может выбирать свою клиентуру. Значительные слои этой клиентуры (население страны) информационно не состоятельны, то есть по разным причинам (не хотят, не могут) далеки от контактов с Интернет. Вопрос об электронном правительстве может ставиться лишь в развитых странах, так как половина населения Земли ни разу в жизни даже не звонила по телефону.

Функции электронного правительства можно разделить на три группы:

- общение с населением через сеть для выполнения государственных обязанностей (от сбора налогов и штрафов до выдачи автомобильных номеров и всевозможных справок) - формат G2C; такое общение наиболее эффективно в формате "одного окна";

- осуществление (и контроль) государственных закупок путем проведения различных аукционов и тендеров - формат G2B;

- взаимодействие между различными подразделениями правительства - формат G2G.

При выполнении этих функций ставится цель повышения комфортности обслуживания населения, роста эффективности работы правительства и уменьшения трансакционных издержек, то есть государственных расходов.

Например, в США в 1999 г. госзакупки разного уровня составили 550 млрд. долл., в странах ЕС - 780 млрд. долл. Опыт госзакупок через электронный рынок в Сингапуре позволил государству сэкономить 20%. Что же, "игра стоит свеч"! В тех же США насчитывается 80 тыс. органов местной власти, которые ежегодно собирают около 500 млрд. долл. в виде штрафов и сборов за различные разрешения (застройка, лицензии и т. п.). Если добавить сюда налоговые ведомства, то цифра сборов вырастет до 4 трлн. долл. Трансакционные издержки при этих сборах достигают не менее 10% и могут быть уменьшены в 3 - 4 раза при помощи wеb-практик, не говоря уже о резком повышении удобства для населения, особенно в формате "одного окна".

Помимо информационной несостоятельности значительной части населения даже наиболее развитых стран, идеи и разработки технологий электронного правительства наталкиваются на активное сопротивление консервативной бюрократии, которая (и не без причины!) боится, что информационная революция "пожрет своих детей" - даже частичное использование технологий электронного правительства в Сингапуре позволило на одну треть сократить численность правительственного аппарата. Поэтому бюрократия пытается заменить идеологию электронного правительства обычной информатизацией существующих структур. Так происходит и в России.

Путь к электронному правительству подразделяется на четыре этапа:

- первый - использование сети для размещения информации о правительственных учреждениях (сайты); этот этап, дающий удобства гражданам и деловым партнерам даже односторонней связью, фактически пройден во всех развитых странах;

- второй - сайты первого этапа становятся интерактивными, что позволяет гражданам сообщать новую информацию о себе (смена адреса, машины и т. д.);

- третий - wеb-сайты предоставляют возможность производить количественный стоимостной обмен (штраф, продление лицензии, запись на курс обучения и т. д.); такие сайты уже появляются на уровне штатов и органов местного управления (США), но на уровне центрального правительства их пока нет;

- четвертый - предполагает наличие портала, который интегрирует весь комплекс услуг правительства и обеспечивает доступ к ним исходя из потребностей и функциональных аспектов, а не из существующей структуры различных департаментов и ведомств; прообраз подобного портала пока создан только в Сингапуре (eCitizen), такой же амбициозный проект начат в Великобритании (UK Online), но, конечно, освоение подобных проектов будет длительным и достаточно болезненным.

Следует отметить, что электронные правительственные порталы революционизируют не только способ услуг, но и само правительство. Подготовка к такой революции проводится в большинстве развитых стран начиная с формирования внутренних правительственных сетей и баз данных, позволяющих объединить и скоординировать деятельность всех ведомств и департаментов, а также создания правительственного электронного рынка и заканчивая рождением "цифровой" демократии, делающей правительство и политиков более прозрачными для граждан. Подобная демократия предусматривает переход к онлайновому общению с гражданами вплоть до онлайновых выборов, которые уже практиковались в 2000 г. в США во время праймериз. В России такая "революция" предусматривается административной реформой, которая пока буксует.

Кстати, wеb-практики позволяют в глобальном масштабе установить ленинский (или оруэловский?!) "всеобщий контроль и учет", что уже эффективно реализуется как государственная политика США.

Электронная Россия

Свою причастность к "новой экономике" и электронному рынку Россия зафиксировала, подписав 22 июля 2000 г. на саммите "восьмерки" (остров Окинава) Хартию глобального информационного общества, а также активным участием во Всемирном саммите ООН по информационному обществу (Женева, декабрь 2003 г.). Таким образом, цель поставлена. Дело за малым -конкретными путями ее достижения.

Освоение wеb-практик "новой экономики" подразумевает определенный организационно-психологический уровень развития экономики - она должна пройти эру качества и вступить в эру потребителя, то есть целиком стать экономикой потребителя. Только в такой экономике целесообразно и эффективно применение подобных практик. Иначе они произведут эффект "горбачевского ускорения" - стремительное тиражирование отсталости и хаоса.

Российская экономика пока находится на уровне эры массового производства, причем полуистлевшего. Она остается экономикой производителей. Потребитель, то есть население, в этой экономике остается "за скобками". Важнейшая функция любой вменяемой экономики -увеличение платежеспособного спроса конечного потребителя. В зрелой рыночной экономике показатели экономического роста и платежеспособного спроса не противоречат друг другу, они комплементарны, поскольку экономика "работает" на платежеспособный спрос. Российская экономика еще не достигла такого уровня зрелости и промышленный рост "играет" против платежеспособного спроса (Берпштейп Э. Тощий кошелек. - Новое время, 2001, N 24, с. 26.). Положительная оценка целым рядом экономистов промышленного роста, связанного с обвальной девальвацией 1998 г., вызывает, мягко говоря, недоумение, так как эта девальвация привела к обнищанию большей части населения.

Сложившаяся экономика производителей держится на трех фальшивых опорах: неуплата налогов, замененная принципом А. Лившица "делиться надо", делающая весь российский бизнес нелегитимным, криминальным (Радаев В. Деформация правил и уход от налогов в российской хозяйственной деятельности. - Вопросы экономики, 2001, N 6, с. 60 - 79.); сильно заниженные цены по отношению к мировым на электроэнергию, теплоносители и транспортировку; отсутстврге внешней (иностранной) конкуренции из-за искусственно заниженного курса рубля и запретительных пошлин. Почему-то эта более чем странная экономика, где не ясны не только правила игры, но и сама игра, называется рыночной. Для такой экономики в ее неизменном виде wеb-практики не только противопоказаны, но и вредны, так как ничего, кроме увеличения хаоса и дискредитации самих практик, их применение не даст. Использование wеb-практик требует четкого определения вида игры и ее правил, а также полной прозрачности игры по этим правилам.

С общим положением дел в экономике коррелирует и хаотическая корпоративная стратегия - наблюдается диверсификация холдингов и ФПГ, не связанная с взаимодействием бизнесов, их синергией и сосредоточением инновационных ресурсов на профильной деятельности. Типичный пример - ОАО "Газпром". Его интересы распространяются на металлургию, химическую, шинную промышленность, предприятия энергетики и даже телевидение. Такая диверсификация инвестиций происходит на фоне полного пренебрежения к развитию ресурсной базы по основному профилю. Аргумент "сохранения яиц" пригоден для портфельных инвесторов, но не работает в условиях конкуренции на мировом рынке, где требуются непрерывные вложения в инновации по профильной деятельности. Глобализация не только расширяет рынки сбыта, но и усиливает международную конкуренцию. Мировой опыт показывает, что увеличивать объемы продаж целесообразно за счет повышения конкурентоспособности основного бизнеса. Особый вид венчурного бизнеса, развившийся в России, - покупка недооцененных компаний с целью их выгодной перепродажи - также бесперспективен.

Российская неразборчивая корпоративная стратегия стимулирует формирование германо-японской модели развития, адекватной эре массового производства, но тупиковой с точки зрения эры потребителя и связанной с нею "новой экономики" (Зуев А., Мяспикова Л. Вектор реконструкции экономики постмодерна. -МОСТ, 2001, N46, с. 20.). Вектор этой стратегии находится в противофазе с главными тенденциями мировой экономики -специализацией и виртуализацией. Фактическое отсутствие корпоративной стратегии является следствием отсутствия внятной экономической политики государства, которая должна базироваться на поддержке критических технологий, как это делается, например, в США.

Несмотря на неблагоприятный социально-экономический фон, первые ростки wеb-практик появляются и в России. "Телодвижения" в этой сфере соразмерны уровню компьютеризации и интернетизации общества - даже в корпоративной среде он не превышает нескольких процентов от уровня США. Работа в пространстве wеb-практик - естественное продолжение инфраструктуры компаний, которая для большинства из них находится еще на уровне калькулятора. При этом важно скорее не инструментальное, а психологическое наполнение, особенно учитывая, что на большинстве предприятий утрачена управляемость трудовым коллективом. Подготовка кадров, способных к управленческой деятельности в wеb-пространстве, требует привлечения большого организационного капитала (в США он оценивается суммой порядка 1 трлн. долл.).

Руководство большинства компаний еще не осознало, что "карман неэффективности" можно существенно "урезать" за счет wеb-практик даже при бартерных сделках. В той или иной мере вся российская экономика ушла в "тень", что привело к системной "теневизации " всего общества и политической системы. "Пространство известного" все более сжимается, а "пространство неизвестного" расширяется, что ведет к отчуждению людей от общенациональных, государственных интересов (Рывкина Р. Российское общество как теневая социально-экономическая система. - МЭиМО, 2001, N 4, с. 44-51.). Такая социально-экономическая система не стимулирует освоение нормальных wеb-практик. Появляются адаптированные к теневому пространству wеb-практики бэкофисного типа с "двойной бухгалтерией".

Смысловая "архитектура" большинства российских компаний носит авторитарный характер и направлена на выживание или обогащение. Экономика остается пока "экономикой физических лиц", а не целостной системой, она не содержит элементов саморазвития, которые и востребуют wеb-практики. Наконец, в России практически отсутствует венчурный капитал, который на Западе служит важнейшим источником инвестиций в развитие wеb-практик. Формат В2В на электронном рынке развивается в основном для нужд экспортеров в виде бирж и каталогов.Для внутреннего пользования этот формат начинает применяться в виде прямых клиентских взаимодействий. Формат В2С в Рунете представлен 250 - 300 действующими магазинами (зарегистрировано около 1000), оборот которых в 1999 г. составил 33 млн. долл.

Обратим внимание на то, что онлайновый режим осваивают известные торговые брэнды (ГУМ, РАМСТОР, ДЛТ) - начинается конвергенция электронной и традиционной коммерции.

Российское правительство приняло (с третьей попытки) федеральную целевую программу (ФЦП) "Электронная Россия 2002 - 2010". Цель программы - развитие бизнеса и информатизация всех сфер общественной жизни, особенно образования. Объем финансирования программы - 66,5 млрд. руб., из них 50% предоставляет федеральный бюджет, 28 - субъекты Федерации и 22% - внебюджетные источники. Предполагается, что сектор информационно-коммуникативных технологий в 2010 г. составит 2% ВВП (в 2001 г. - 0,6%, в США - 4,38%). В 2010 г. экспорт информационных технологий достигнет 1-2 млрд. долл. (в 2000 г. в Индии - 4 млрд. долл., в Израиле - 16 млрд. долл.). Планируется к 2010 г.: увеличить парк ПК в бизнесе в 6 раз, у населения - в 4 раза; долю безбумажного оборота в формате G2G - до 40%; количество wеb-пользователей - более чем в 5 раз; снизить стоимость неограниченного доступа в Интернет до 3 МРОТ; обеспечить подготовку не менее 25 тыс. специалистов по информационным технологиям в год; обеспечить 100-процентный доступ учащихся к Интернету.

Рассмотренная программа наряду с кампаниями по повышению Интернет-грамотности имеет цель вывести Россию к 2010 г.по информационным технологиям на уровень развитых стран Восточной Европы. В программе не рассматриваются критические технологии, корпоративная стратегия и идеология развития информационной промышленности, а также ее место в инновационной экономике. Не уделено внимание и факторам сетевой несвободы (Мясникова Л. Глобализация экономического пространства и сетевая несвобода. - МЭиМО, 2000, N 11, с. 3-8.), которые ведут к оболваниванию "поколения net". Будет ли программа действенна или "как всегда" станет очередным каналом разворовывания денег, покажет время. Однако знаменателен сам факт, что правительство "заметило" существование "новой экономики".

Россия с ее гигантской территорией и тенденциями регионализма просто обречена на широкое использование wеb-практик во всех сферах, связанных с обеспечением государственной идентичности. В то же время необходимо отчетливо представлять консерватизм и малые масштабы российского рынка, что создает сложности реализации нововведений и ставит перед Россией глобальную задачу - найти свое место в мировой системе разделения труда в области информационных технологий.

***

"Новая экономика" и электронный рынок бесспорно стали неотъемлемой частью постмодерна. Их развитие непосредственно связано с двумя тенденциями развития экономики постмодерна. Первая соответствует конструктивному духу расширенного воспроизводства Нового времени с доминированием знания. При этом wеb-практики способствуют росту доступности знания и его превращению в товарные формы. Вторая - по сути дела противоположна первой и связана с развитием "новой" глобальной финансовой экономики (Неклесса А. Финансовый мир. - МОСТ, 2000, N 40, с. 6-7.) на основе wеb-практик. В этой "ипостаси" постмодерн выступает в виде паразитирующей надстройки модерна, которая все более расходится с потребностями конструктивной деятельности человека, то есть с нуждами реальной экономики, разрушая ее смысловое поле. Спекулятивные атаки и подрывные акции на финансовых рынках направлены на получение прибыли без производства реальной стоимости, они подобны кражам и азартным играм, преодолевая случайность последних при помощи мощной информационной поддержки - они носят заведомо шулерский характер.

Развитие "новой" финансовой экономики неизбежно ведет к деструкции модели расширенного воспроизводства Нового времени и к логически вытекающему из этого всеобщему хаосу. В этом случае можно говорить о мутации экономики постмодерна, которая трансформирует деятельный капитал в бессмысленную зону финансово-информационных потоков, где господствуют конъюнктурные интересы финансовой олигархии. Одновременное наличие таких противоречивых тенденций, которые в знаковой форме часто переплетаются на фондовом рынке, парадигмально отличает постмодерн от модерна. Время покажет, превратит ли такое отличие постмодерн в антитезу модерна.