ПОСТНЕКЛАССИЧЕСКИЙ ВЫЗОВ ФУНДАМЕНТАЛЬНОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКЕ.

Рубеж веков и тысячелетий стал естественным поводом для осмысления основных достижений фундаментальной экономической науки в XX столетии и приоритетных направлений ее развития в XXI веке. Как и в любой дискуссии профессионалов, мнения высказываются разные. К примеру, "неортодоксальная точка зрения" У. Баумоля "состоит в том, что наибольший научный прогресс по сравнению с началом века можно обнаружить не в теоретических новациях, а в развитии эмпирических исследований и применении теоретических концепций к решению конкретных практических проблем" (1) (1 Баумоль У. Чего не знал Альфред Маршалл: вклад XX столетия в экономическую теорию. -Вопросы экономией, 2001, N2, с. 80.). Как считает А. Нестеренко, изучение вклада XX века в науку "должно опираться на анализ того, как изменились базовые понятия и идеи, на которых основывается философское, глубинное понимание экономической деятельности человека" (2) (2 Нестеренко А. О чем не сказал Уильям Баумоль: вклад XX столетия в философию экономической деятельности. - Вопросы экономики, 2001, N 7, с. 5.). Однако, как представляется, "белым пятном" дискуссии пока остаются общенаучный контекст эволюции экономической теории и связанные именно с этим перемены в ее постулатах. В настоящей статье предпринята попытка отчасти восполнить указанный пробел.

Парадигмы научного мышления

Историками науки представлена захватывающая многоплановая картина эволюции научного мышления человека с незапамятных времен до наших дней. Но для большинства ученых-экономистов до недавнего времени (в основном неосознанно) ключевое значение имело выделение двух этапов указанной эволюции, для которых характерно преобладание соответственно классической и неклассической парадигм научного мышления.

Классическая наука - ровесница Нового времени. Она в полной мере отразила противоречивое положение человека - стремление к максимальной эмансипации от природы вплоть до жесткого противостояния ей, но на основе природных стандартов. Как правило, не принимается во внимание тот очевидный факт, что антиестественный индустриальный монстр всякий раз превращался в груды ржавеющего металла, как только разрывал связующие нити с питающей его энергией естественной природой. Главные объекты классической науки - природа и общество как природа в качестве простых и устойчивых систем. Поэтому неслучайно доминирование естественных наук, которым неизбежно должны подражать иные науки. Гносеологически во многом именно этим определяются редукционизм и монизм, объективизм и бессубъектность, линейность и детерминизм классической науки, абсолютизация целерационального мышления и действия как одна из форм ее самоутверждения (3) (3 По мнению М. Мамардашвили, классической рациональности имманентна "идея внеличного естественного порядка, бесконечной причинной цели, пронизывающей вес-бытие, трансцендентной по отношению к человеку, но рационально постижимой. Это образ мира "как есть" , независимого от человека и человечества, живущего своей естественной жизнью..." (см.: Философия и наука. М.: Наука, 1972, с. 38-44).).

Редукционизм проявляется прежде всего в стремлении представить эволюционно высшие процессы по аналогии с эволюционно низшими (4) (4 Подробнее см.: Назаретян А. От будущего - к прошлому (Размышление о методе). - Общественные науки и современность, 2000, N 3, с. 144.), свести законы жизни человеческого общества к законам природы, человеческую жизнь - к функциям выживания, а человеческую личность - к одностороннему экономическому человеку. Теперь уже очевидно, что небезосновательно столь почитаемый несколькими поколениями экономистов монизм как практика выведения сложной научной системы из единой простейшей "клетки" аксиологически укоренен в монотеизме и является одной из форм редукционистского мышления, сплошь и рядом страдающего перспективизмом и односторонностью.

Тесные "родственные узы" связывают редукционизм с объективизмом и бессубъектностью классической науки. Противопоставляя субъект объекту, провозглашая неоспоримое господство человеческого рацио, она тем не менее исходит из существования природы и ее законов задолго до появления человека и их безальтернативного действия независимо от него не только в аграрную, но и в индустриальную эпоху. По образу и подобию объективных естественных законов классика стремится конструировать и законы общественные. Марксистский тезис о действии последних через и посредством целесообразной деятельности человека мало что меняет по существу, ибо успех может быть достигнут только в результате человеческих действий в унисон законам. Отсюда неизбежно следуют жесткий детерминизм и линейный прогрессизм классической картины мира.

Обретя подлинно научный статус в Новое время, экономическая теория не могла не ассимилировать указанные фундаментальные ценности классической науки. Их нетрудно обнаружить в стоимостной, полезностной и даже в неразвитой социальной парадигмах (5) (5 Подробнее см.: Тарасевич В. Далее на ин. языке, 1996, N 12, с. 46-55.). Однако, имея дело с человеческой деятельностью, преобразующей естественную природу и создающей альтернативную искусственную природу, она изначально не могла быть ортодоксальной в такой же мере, как, например, классическая механика И. Ньютона. В жесткие классические рамки явно не вписывались марксистский тезис об изменении самого человека в результате его воздействия на природу, последовательный субъективизм австрийской школы, дуализм теории цены А. Маршалла, бунт исторической школы против объективизма и "космополитичности" классической политической экономии. Ученые-экономисты не без гордости могут считать эти и ряд других разработок своих соратников по цеху предвестниками неклассической парадигмы научного мышления.

Век неклассической науки, возникшей из недр релятивистской и квантовой механики, сравнительно недолог - неполное XX столетие. Взявшись за исследование сложных систем, неустойчивых, неопределенных и стохастических процессов, ей удалось если и не сокрушить, то хотя бы серьезно поколебать классические устои. Выход на рубежи бесконечной делимости атома поставил под сомнение постулаты редукционизма. Если первичной ячейки (клеточки) мироздания не существует, микро- и мегамиры подчинены разным законам, а простое оказывается сложнее сложного, ток чему все сводить и что суть всеобщее начало?

Вопрос А. Энштейна: "Изменяется ли состояние Вселенной от того, что на нее смотрит мышь?" положил начало решительному введению человеком самого себя в научную картину мира. Он по-прежнему противостоит природе, но теперь не только отражает, но и осваивает, изменяет познаваемую им реальность (6) (6 См.: Чешков М. Взгляд на глобализацию через призму глобалистики. - МЭиМО, 2001, N2, с. 52.). Эти вполне очевидные для ученых-экономистов идеи постепенно принимаются и естествоиспытателями. Под влиянием принципов неопределенности, дополнительности и корпускулярно-волновой теории в целом монистический подход становится менее убедительным, чем, к примеру, дуалистический. Жестко-детерминистские законы уступают приоритеты статистическим закономерностям, развиваются вероятностные представления об объектах познания, что влечет за собой резкое повышение роли эмпирических исследований. Теорема Геделя о неполноте посеяла серьезные сомнения в обоснованности позитивистского постулата о возможности и достаточности чисто аналитического знания и стала своеобразным катализатором развития интуиционистских, конструктивистских и ценностных подходов (7) (7 См.Назаретян А. От будущего - к прошлому (Размышление о методе), с. 145.).

На неклассический вызов экономическая наука отвечает собственной дифференциацией и фрагментацией (8) (8 Подробнее см.: Ананьин О. Может ли наука быть руководством к действию? - Вопросы экономики, 2001, N 2, с. 56-59.), исследованиями проблем выбора оптимального варианта использования ограниченных ресурсов, неполной рациональности, ожиданий, потребительских предпочтений, склонностей, развитием эконометрики и клиометрики, применением инструментария теорий игр и вероятности, нелинейной алгебры и т.п. Разумеется, большинство разработок mainstream - новая теория стоимости, теория благосостояния, концепции "провалов" рынка и "провалов" государства и др. - уточняли и углубляли статическую модель рынка, представленную общей теорией рыночного равновесия (9) (9 Подробнее см.: Ольсевич Ю. "Неортодоксальный взгляд" У. Баумоля на достижения экономической науки в XX веке и ее задачи. - Вопросы экономики, 2001, N12, с. 21.). Но даже в этой цитадели ортодоксии целые бастионы были разрушены. В то же время законодателями методологической моды по-прежнему оставались естественные науки, что в известной мере препятствовало их равноправному диалогу с науками гуманитарными.

В последней трети XX века, на изломе эпох и цивилизаций, на грани вершин достижений и пропасти глобальных проблем у человека появился уникальный шанс по-иному взглянуть на себя - не с мнимых высот покорителя природы и создателя альтернативного искусственного монстра как своего безжизненного продолжения (противопоставленности), а с позиции непосредственной включенности в ноосферу и универсум. Это дает основания говорить о начале очередной .научной революции и рождении постнеклассической науки, которая призвана предложить новую базовую модель мира и познания, дать науке "новый язык" (10) (10 Моисеев Н. Современный рационализм и мировоззренческие парадигмы. - Общественные науки и современность, 1994, N3, с. 12.), ответить на вызовы постмодернизма. Разумеется, речь не идет о полном забвении классических и неклассических постулатов. Видимо, большая часть из них займет ведомое положение в постнеклассическом научном пространстве и станет специфическим и особым некоего нового общего, подобно тому как многие постулаты евклидовой геометрии стали частным случаем геометрической системы Н. Лобачевского. Но каковы они - общие основания и феномены постнеклассической науки? Хотя констатировать их окончательное утверждение было бы преждевременно, некоторые тенденции и признаки уже обозначились достаточно определенно.

Постнеклассика избирает своим объектом сверхсложные человекоразмерные системы (11) (11 По В. Стенину, человекоразмерная система - это "исторически развивающаяся система с включенным в нее человеком" (См.: "Круглый стол" журналов "Вопросы философии" и "Науковедсние" , посвященный обсуждению книги В. Стенина "Теоретическое знание". - Вопросы философии, 2001, N1, с. 9.) универсумного типа, в которых человеческое и природное суть самоценные и равноценные начала. Человек интегрирован в подобную систему не фрагментарно, как, например, homo oeconomicus, а тотально и непрерывно-бесконечной поэтому реагирует на ее изменения не только своим сознательным, но также бес- и подсознательным началами. Следовательно, в постнеклассике "собственно научное знание необходимо и неразрывно соединяется со знанием ненаучным и вненаучным" (12) (12 Чешков М. Синергетика: за и против хаоса (заметки о науке эпохи глобальной смуты). - Общественные науки и современность, 1999, N 6, с. 138.), а сама она не претендует на абсолютное лидерство и рассматривает себя как одну из составляющих постижения, изъявляя готовность на равных взаимодействовать с его чувственными, медитативными, художественными, народными и другими формами, воспринимая импульсы их интенсивного влияния и известным образом изменяясь.

Снятие былого жесткого противопоставления естественных и гуманитарных наук открывает новые возможности взаимного применения их методов и понятийных конструкций, развития междисциплинарного знания. Для последнего характерны разграничение и группировка наук не столько по предмету и объекту, сколько по исследуемым проблемам (13) (13 Вернадский В. Размышления натуралиста. М., 1997, кн. 2, с. 54.). Пресловутому перспективизму начинает успешно противостоять органицизм и многоцентренность (14) (14 Флоренский П. У водоразделов мысли. В 2-х томах. М.: Правда, 1990, т. 2, с. 28-33.).

В контексте последних для научного видения реалий - предметного или проблемного - становится характерным не просто взаимодействие отдельных теорий "среднего уровня" (освещающих тот или иной срез реалий), а образование теоретического пространства, включающего и достаточно разработанные теории, и отдельные идеи, гипотезы как зачатки, прообразы новых теорий, и теоретические "белые пятна" , само расположение и конфигурация которых очерчивают пути и области возможного поиска (15) (15 Здесь так и напрашивается аналогия "морского боя" - широко известной игры, за которой многие из нас в школьные и студенческие годы "коротали" уроки, лекции и семинары. Нетрудно вспомнить, как те или иные фигуры, образуемые точками промахов, обозначали наиболее вероятные месторасположение и конфигурацию "вражеского корабля".). Несомненно, теоретическое пространство позволяет охватить значительно более мощный пласт действительности и открывает новые возможности достижения плюралистичности, дополнительности и комплексности исследований, интеграции различных методов ее интерпретации и объяснения. Вполне уместным и привычным становится нелинейное научное мышление с его императивами неустойчивости, неравновесности, необратимости (16) (16 Чешков М. Синергетика: за и против хаоса (заметки о науке эпохи глобальной смуты), с. 130.) и элевационизма.

Элевационный подход (от лат. elevatio -возведение) в отличие от редукционизма предполагает научное движение от эволюционно позднейших к более ранним формам. Полноценное описание природных и общественных состояний должно содержать указание на те их свойства, которые сделали возможными последующие события и состояния. Важнее выяснить не то, как и когда в истории возникло новое явление, а то, как оно сохранилось, когда и почему было эволюционно востребовано после длительного латентного присутствия в старой системе. Пытаясь изучить прошлое и настоящее через призму будущего, элевационизм предоставляет шанс управления настоящим из будущего (17) (17 Назарстян А. От будущего - к прошлому (Размышление о методе), с. 145.).

Ключевой составляющей постнеклассической науки является учение о взаимодействиях и самоорганизации сверхсложных систем. Зародившись в начале 1970-х годов в нелинейной неравновесной термодинамике, оно включает исследование фракталов, теории диссипативных структур, автопоэзиса, детерминированного хаоса, сложности, самоорганизованной критичности, синергетическую теорию. По мнению основателя синергетики Г. Хакена, она в той или иной мере касается проблематики всех этих теорий, а потому может претендовать на то, чтобы дать собственное имя указанному учению (18) (18 Синергетике - 30 лет. Интервью с профессором Г. Хакеном. - Вопросы философии, 2000, N3, с. 54.).

Ассимилируя общие постнеклассические постулаты, синергетика придает им свой особый колорит. Так, синергетическая система - это не столько традиционная совокупность взаимосвязанных элементов, образующих определенную целостность, сколько сверхсложный набор когерентных, интерактивных процессов, проявляющихся во времени в виде глобально устойчивых структур (19) (19 Янч Э. Самоорганизующаяся Вселенная. Введение и обзор: рождение парадигмы из метафлуктуации. - Общественные науки и современность, 1999, N 1, с. 147.). По И. Пригожину, синергетика нацелена не на существующее, а на возникающее (20) (20 Делокаров К. Системная парадигма современной науки и синергетика. - Общественные науки и современность, 2000, N6, с. 111.). Именно подчеркнутая процессуальность сверхсложных систем делает понятным ряд их специфических свойств. Во-первых, это нелинейность трех родов: 1) неоднозначность действия системы, стохастичность, неполная или мягкая детерминированность; 2) диспропорциональность традиционных причины и следствия: в неустойчивом состоянии система может коренным образом изменяться под влиянием едва заметных обстоятельств или оставаться практически неизменной, несмотря на существенные модификации влияющих на нее факторов; 3) способность к самодействию, которая, в частности, проявляется в использовании механизмов положительной и отрицательной обратной связи: если первые нацелены на регулируемую хаотизацию порядка, то последние - на компенсацию влияния внешней среды посредством действия в противоположном этому влиянию направлении.

Во-вторых, - самоорганизация как центральная составляющая самодействия. По Г. Хакену, система является самоорганизующейся, если она без специфического воздействия извне обретает какую-то пространственную, временную или функциональную структуру (21) (21 Синергетике - 30 лет. Интервью с профессором Г. Хаксном, с. 53-55.). Иными словами, содержание и ключевой вектор эволюции системы определяются прежде всего ее собственной субстанциональной природой, воздействие же внешних факторов преимущественно второстепенное. Разумеется, возможны и исключения - в этом случае внешние факторы не ускоряют или замедляют внутреннюю самоорганизацию, а коренным образом изменяют ее характер. Система либо трансформируется, сохраняя некоторую преемственность со своим прошлым состоянием, либо становится качественно иной. Но она остается диссипативной, то есть рассеивающей энергию вовне.

В-третьих, динамизму самоорганизации системы способствует генерационность ее процессов и элементов - естественное изменение их возраста и смена поколений. Их жизненные циклы различны, поэтому для обеспечения устойчивости системы принципиальное значение имеют присущие ей коэволюционные и когерентные механизмы. Если первые призваны обеспечивать гармоничное содвижение всех составляющих системы содержательно, в пространстве и во времени, то последние - согласование временных параметров указанных составляющих.

О постнеклассичности фундаментальной экономической науки

Постнеклассический вызов принят и фундаментальной экономической наукой (ФЭН). И хотя пока трудно провести четкую разграничительную линию между ее классической, неклассической и пост-неклассической составляющими, новаторский революционный дух постнеклассики имманентен претендующим на междисциплинарность "экономико-неэкономическим" дисциплинам: экономической социологии, экологической экономике, экономической теории культуры, экономической теории права и т.п.; набирающим силу течениям экономического и неэкономического "империализма" , существенно потеснившим постулаты homo oeconomicus концепциям человеческого, интеллектуального и социального капитала; неоинституциональным разработкам проблем прав собственности, трансакционных издержек, коллективных действий, общественного выбора и др. Указанные прорывы важны не только сами по себе - в силу научной новизны и практической значимости, но и как мощный толчок к размышлениям о постнеклассических направлениях и пределах эволюции методологических оснований ФЭН.

Прежде всего нужно признать факт обогащения и расширения объекта ФЭН. Конечно, "жестким ядром" остается экономика. Но, во-первых, она должна рассматриваться не столько как способ производства, рынок, народное хозяйство или совокупность взаимодействующих экономических субъектов и объектов, сколько как сложная человекоразмерная система с действующим в ней не просто экономическим человеком или даже человеком-личностью, а человеком как космо-био-социальным существом, в котором нераздельны сознательное, под- и бессознательное начала. Именно он привносит в экономику неповторимый универеумный институциональный дух. Становится понятным, и это во-вторых, что существование последней возможно только в составе сверхсложных человекоразмерных самоорганизующихся систем - интеграционной (человеческое общество) и универсумной (22) (22 В данной статье универсум рассматривается как противоречивое единство человеческого общества и природы: экономической, социальной, духовной, политической и экологической (природной) сфер. На наш взгляд, поистине новой является именно универсумная экономика, а не известные knowledge или information economy.). Демаркационная линия между- ними в современных условиях в значительной мере стерта и потому их гомологичность (общность происхождения и родовых признаков) все более жестко задает общие императивы движения, законы и закономерности самоорганизации и взаимодействий. Экономико-политическая, экономико-социальная, экономико-духовная, экономико-экологическая области взаимопроникновения универсумных сфер существенно расширяются и вольно или невольно попадают в поле зрения ученых-экономистов. Еще предстоит осознать, в какой мере эти области являются и должны быть объектом ФЭН. Но, видимо, рано или поздно она обречена стать гражданкой универсума.

С учетом изложенного правомерно предположение, что вместе с homo oekonomicus из ФЭН будет постепенно вытесняться и традиционный экономический субъект. Человек в своем новом статусе не может не объединять в себе обе ипостаси - субъекта и объекта, и в этом смысле вполне оправданной представляется категория "актор". Актор - не абстрактный индивид как член рода, а каждый человек как индивидуальность, каждая ассоциация индивидуальностей. И если всевозрастающая доля товаров изготавливается по индивидуальным заказам, а в экономической деятельности растет значимость индивидуальных качеств людей, то допустима ли недооценка в структуре объекта ФЭН самого актора? Риторический вопрос.

Качественные изменения в экономике, ее растущая открытость иным универсумным сферам, в особенности по каналам "экономики знаний" (knowledge economy), предполагает интенсификацию интерактивного полилога ФЭН с иными, неэкономическими науками. Судя по масштабам развития междисциплинарности, экономического и неэкономического империализма, этот процесс набирает силу. Но экзогенные интеграционистские устремления должны кореллировать с интеграционизмом эндогенным, который, в свою очередь, должен быть адекватен реальной дифференциации экономического знания. Очевидно, процессы дифференциации и интеграции последовательно-параллельны и взаимопротивоположны. И если современный этап развития экономической науки характеризуется интенсификацией интеграции, то в ближайшее время вполне ожидаем всплеск новых обобщающих категорий, идей, гипотез и теорий (23) (23 В ходе одной из научных дискуссий на кафедре политической экономии Национальной металлургической академии Украины доцент В .Лебедева высказала предположение, что процесс дифференциации научных знаний является необходимым этапом рождения элементов общего в многообразных особых. На очереди - синтез указанных элементов и поиск обновленного образа общего. На мой взгляд, действительно, история экономической науки ХIХ-ХХ вв. свидетельствует об индукционно-дедукционном характере се эволюции.).

Корректировка и укрепление внутринаучного статуса ФЭН - необходимая, но не достаточная предпосылка ее прогресса в новом столетии. В условиях активизации ненауки в широком смысле и самоидентификации науки как всего лишь одной из составляющих (форм) постижения (24) (24 Подробнее см.: Тарасевич В. Далее на ин. языке, 2000, N 11, с. 52-53.) императивной представляется мощная научная экспансия с ассимиляцией в качестве ведомых отдельных элементов ненаучных практик. Имеющийся опыт подобного взаимодействия, одним из результатов которого являются, как известно, каноны здравого смысла, не должен абсолютизироваться, поскольку лимит в сотни лет их кристаллизации и вызревания не может удовлетворить динамичное человечество. Таким образом, с одной стороны, ФЭН не может не принимать в расчет "Тайную доктрину" Е. Блаватской или "Человека-невидимку" С. Дали, а с другой - она не вправе отдавать инициативу сближения искусству, мистике или иным "ненаукам". Следовательно, именно от ФЭН как философии экономических наук вполне ожидаемы соответствующие революционные инновации. Будут ли это процедуры, алгоритмы сближения, сценарии взаимодействия, совместные проекты или иные формы, покажет будущее. Но оно, как известно, наступает не внезапно.

Укрепление универсумного статуса экономики, начало самоидентификации ФЭН в системе постижения диктуют перемены в ее предметном пространстве. Хотя его границы по-прежнему очерчены проблематикой богатства, сама она становится все более открытой и плюралистичной. Наряду с совершенствованием ортодоксальных стоимостного и полезностного предметных направлений, перспективной разработкой неортодоксального социального направления (25) (25 Подробнее см.: Тарасович В. Далее на ин. языке, 1996, N 12, с. 60-67.) активно формируется синтетическое направление, непосредственно "ответственное" за внешний и внутренний интеграционизм и экспансию ФЭН. Вероятно, его первый предметный уровень оформился в прошлом столетии и представлен синтетическими, комплексными учениями Н. Кондратьева, М. Туган-Барановского, И. Шумпетера. На наш взгляд, для второго уровня характерны сочетание, синтез отдельных составляющих, в том числе базовых - стоимостного, полезностиого и социального направлений. Примером может служить предметное содержание экономической метапарадигмы (26) (26 Подробнее см.: Тарасович В. Далее на ин. языке, 1996, N 12, с. 51.). В современных условиях любая относительно крупная предметная область или проблема является универсумно-синтетичной, а потому должна рассматриваться в контексте не только предметного пространства ФЭН, но и пространства постижения. Поэтому перспективы третьего предметного уровня связаны с поисками возможностей интеграции предметных проблем и/ или элементов научных и ненаучных практик человекознания и прежде всего, конечно, знания экономического.

Обогащение и насыщение предметного пространства ФЭН должны сопровождаться соответствующими изменениями ее исследовательских методов, приемов и инструментов. По нашему мнению, в XX веке обозначились направления соответствующих поисков, которые могут стать ведущими в текущем столетии.

Первое направление связано не только с более полным использованием, развитием, но и пересмотром, ревизией традиционного и привычного метафизического, диалектического и экономико-математического инструментария (27) (27 Тарасович В. Далее на ин. языке, с. 53-54.). Содержанием второго направления поисков являются отбор, а также оценка практики и эффективности использования неэкономических - естественно- и общественно-научных подходов. С одной-стороны, чрезмерная увлеченность ими неконструктивна в силу явных различий объектов и предметов исследования. Например, по отношению к биологической эволюции тезис о непредопределенности цели не вызывает серьезных возражений, поскольку собственно биологическое, не оплодотворенное социальным, не обладает целеполагающим сознанием. Иное дело - эволюция общества, осуществляющаяся в том числе и посредством целесообразной деятельности человека. О непредопределенности цели здесь можно вести речь, вероятно, лишь в случаях преимущественно неосознанных, нецелесообразных действий человека, а также неадекватного целеполагания.

С другой стороны, нужно признать, что последовательное применение указанных подходов позволило пополнить арсенал идей, гипотез и теорий ФЭН. Не секрет, например, что еще недавно эволюционная экономика была чуть ли не падчерицей в научном доме. Сегодня же практически не оспаривается ее конкурентоспособность даже по отношению к "мэйнстриму". Вероятно, подобная судьба ожидает и синергетику. Имеющиеся сомнения в уместности синергетического метода в ФЭН вряд ли обоснованны не только в силу ее успешной применимости в таких разнородных отраслях, как пребиотическая эволюция, функционирование биоорганизмов, нейрофизиология, экология (популяционная динамика), социобиология и др. (28) (28 Янч Э. Самоорганизующаяся Вселенная. Введение и обзор: рождение парадигмы из метафлуктуации, с. 151.) История экономических учений последних трех столетий полна примеров неосознанного и фрагментарного использования синергетического подхода в исследованиях условий реализации общественного продукта, общего рыночного равновесия, рыночного саморегулирования, экономической цикличности, кооперации и т.д. Но это происходило в эпоху классической и неклассической науки, когда синергетический инструментарий только зарождался и не существовал как тотальность. Современная постнеклассическая ситуация является принципиально иной, а потому и проблема применимости предстает в новом свете.

Дело в том, что экономика как сложная человекоразмерная система синергетична во многих аспектах - онтологическом, гносеологическом, аксиологическом и др. Поскольку же такая универсумная синергетичность в не меньшей степени внутренне имманентна самой экономике, чем привнесена в нее извне, постольку и экономическая наука, если она претендует на статус постнеклассической, не может довольствоваться лишь механическим заимствованием синергетического инструментария иных наук. Она должна сформировать собственную синергетическую теорию и методологию (29) (29 Для ФЭН более привычно применение тех или иных теорий, прежде всего философских, в качестве методов исследования. В то же время немало концепций и теорий обязаны своим рождением и утверждением вполне определенным методам исследования соответствующих объектов.).

Речь идет о построении экономической синергетики. Очевидно, объектом ее изучения является экономика как сложная самоорганизующаяся человекоразмерная система в контексте эволюции интеграционных и универсумных систем, а предметом - законы, закономерности, механизмы и формы экономической самоорганизации и взаимодействий. В категориях предметного пространства фундаментальной экономической науки экономическая синергетика может образовать особую предметную область синтетического предметного направления.

Третье направление поисков предполагает выход за традиционные научные границы, разработку и использование интеграционных и универсумного подходов, адекватных постижению экономики (30) (30 Тарасович В. Далее на ин. языке, с. 52-53.). В связи с этим не исключено появление в текущем столетии теорий интеграционной экономики и экономической универсумики. Однако непосредственное решение указанных задач вряд ли возможно. Нужны опосредующие звенья и этапы. Одним из них, на наш взгляд, является освоение потенциала многоцентренности, органицизма и синархичности, существо которого точно выразил П. Флоренский: "В сложении целого каждая тема оказывается так или иначе связанной с каждой другой: это - ...ритмический перебой взаимопроникающих друг в друга тем, тут ни одна не главенствует, ни в одной не должно искать родоначальницу... Связующие отношения тут многократны, жизненно-органичны в противоположность формальным, исчислимым и учитываемым связям рациональных систем, причем самые системы напрашиваются на уподобление канцелярскому механизму, с внешними и скудными, но точно определенными заранее отношениями. Напротив, та ритмика мысли, к которой стремится автор, многообразна и сложна множественностью своих подходов; но во всех дышит одно дыхание: это - синархия..." (курсив мой. - В.Т.) (31) (31 Флоренский П. У водоразделов мысли, т. 2, с. 29-30.). Как представляется, речь идет по крайней мере о необходимости: во-первых, критической инвентаризации ненаучных приемов, способов, алгоритмов и другого инструментария; во-вторых, изучения возможности и степени их "совместимости" с научными методами; в-третьих, постепенного продвижения от описания экономических объектов с помощью отдельных научных и ненаучных приемов и их простых сочетаний к постижению - многоцентренному, органическому, синархическому.

Положения настоящей статьи об изменении статуса экономики, ФЭН, ее субъекта и объекта, предметного пространства и методического инструментария являются дискуссионными по определению и не претендуют на большее. Вместе с тем не исключено, что они станут необходимыми штрихами к образу той искомой новой парадигмы научного экономического мышления, которая призвана выйти за свои собственные пределы - в пространство постижения.