КАКУЮ ЭКОНОМИКУ И КАКОЕ ОБЩЕСТВО МЫ СОБИРАЕМСЯ ПОСТРОИТЬ И КАК ЭТОГО ДОБИТЬСЯ?.

(Экономическая политика и долгосрочная стратегия модернизации страны)* (* Журнальный вариант соответствующего раздела книги: Явлинский Г. Периферийный капитализм. Лекции об экономической системе России на рубеже XX-XXI веков. М.: Эпицентр, Интеграл-Информ, 2003. Полный текст см. на сайте: www. yavlinsky. ru.)

Мы сосредоточим свое внимание на том, что считаем главным с точки зрения будущего развития российской экономики и общества в целом и что надо сделать для того, чтобы реализовать эти главные цели и задачи на практике. Другими словами, мы будем рассуждать об основных чертах новой экономической модели, то есть о нашем стратегическом видении проблемы экономических преобразований в России. И далее - о возможном пути перехода к этой новой экономической модели, включая новые подходы к политике государства в отношении базовых институтов экономики, предприятий как субъектов хозяйствования и важнейших макроэкономических параметров, отражающих и одновременно во многом определяющих ту деловую среду, в которой действуют и развиваются российские предприятия. Таким образом, речь пойдет о необходимости подчинить все экономические рычаги и инструменты, находящиеся в распоряжении государства и общества, выполнению главной стратегической задачи, стоящей сегодня перед страной, - осуществления ее всесторонней модернизации и создания экономической основы для устойчивого развития на долгосрочную перспективу.

Для чего нужна долгосрочная стратегия?

Начнем изложение нашего видения долгосрочной стратегии развития общества и страны в целом с банального вопроса, ответ на который тем не менее совсем не очевиден: для чего нужна стране долгосрочная экономическая стратегия? Действительно, есть точка зрения (одно время весьма популярная среди нашей политической элиты), что жизнь сама расставит все по своим местам, если ей не мешать. Ее сторонники считают, что любая попытка вмешательства в стихийные процессы саморегулирования и естественного отбора препятствует формированию "эффективных" структур и, значит, лишь затягивает решение имеющихся проблем. В частности, согласно этой логике, в случае России то, какую форму примут экономика и общественные институты после краха прежней системы под грузом собственных проблем, должен определять стихийный процесс самоорганизации активной части населения и перехода ресурсов общества из одних рук в другие до тех пор, пока они не обретут так называемого эффективного собственника.

Трудно сказать, чего больше в таких рассуждениях - непонимания ситуации или циничного лукавства. Результатом подобного подхода может быть только затягивание нынешнего "переходного периода" на длительный исторический срок и ничем не оправданные экономические и нравственные потери, связанные с утратой значительной части ресурсов общества (в том числе ресурса общественного доверия) в процессе неизбежных при этом периодических кризисов и переделов собственности.

Для определенных целей, например, для разворовывания общественных активов и реализации сомнительных "деловых проектов" , стихийная "общественная самоорганизация" , подобная имевшей место в России в 1990-е годы, чрезвычайно удобна. Однако с точки зрения нормальной логики общество не может и не должно соглашаться платить колоссальную цену за призрачную перспективу стихийного формирования эффективной экономической и политической системы в отдаленном будущем.

Иногда в оправдание отсутствия ясной и детально разработанной стратегии действий приводят иной аргумент. Очевидно, возможности решения текущих социальных и экономических задач в каждый данный момент, как правило, ограничены в силу объективных условий, заданных как законами природы, так и историческими факторами, прежде всего состоянием экономики и общества и особенностями их предшествующего развития. Границы возможного определены довольно жестко, а в некоторых случаях сужаются До единственного доступного решения. (Кстати, именно поэтому в странах с развитой экономикой и стабильным гражданским обществом приход к власти партий, провозглашающих разную идеологию общественного развития, как правило, не приводит к немедленным заметным изменениям в социально-экономической сфере.)

Действительно, общество - это не чистый лист бумаги-, на котором можно нарисовать что угодно. Так же и в экономике - в каждый реальный момент времени существует конкретная ситуация, унаследованная от прошлого и диктующая возможность (или невозможность) принятия большинства решений, которые предлагает теория. С этой точки зрения стратегическое видение, представление о долгосрочных целях развития, идеология кажутся вторичными факторами, не имеющими большого практического значения, во всяком случае, на тех исторических отрезках, когда общество не испытывает революционных потрясений.

Тем не менее на самом деле это не так. Диапазон степеней свободы в принятии решений в конкретной исторической ситуации действительно узок, но в нем, как в коридоре, можно держаться правой или левой стенки, можно лезть напролом, рискуя сломать шею, а можно видеть и обходить препятствия, выбирать те или иные промежуточные ориентиры. Соответственно и исход будет разным. В зависимости от избранного пути в заданном диапазоне можно оказаться в самых различных точках, в каждой из которых есть свои варианты решений и возможностей. При этом в каком-то варианте наши возможности будут со временем расширяться, в другом - сужаться, а в третьем вообще можно оказаться в историческом тупике. Поэтому даже в краткосрочной перспективе долгосрочное видение задач действительно имеет значение, и только оно позволяет вовремя обнаруживать и исправлять те ошибки, которые можно исправить, и не совершать ошибок непоправимых или роковых.

В нашем конкретном случае есть как минимум два выхода из той ситуации, в которой мы оказались, - формирование основ современного динамичного хозяйства, опирающегося на развитое гражданское общество и сильное эффективное государство, или возникновение полуфеодальной застойной экономической системы, неизбежно дополняемой слабой и коррумпированной центральной властью и произволом "сильных людей" на местах. Вопрос о том, каким будет практический выход из этой ситуации, до сих пор остается открытым, и никакой из возможных результатов не предопределен жестко нынешним положением в стране. Поэтому сегодня важно не полагаться на волю исторического случая, не надеяться, что "кривая вывезет" , а четко сформулировать объединяющую наш народ цель, определить приоритеты и, действуя в рамках возможного, совместными усилиями общества и государства заставить события пойти по. позитивному для России сценарию.

Какую экономику Мы собираемся строить?

На первый взгляд экономические задачи, которые стоят сегодня перед российским обществом, более или менее определены - это обеспечение экономического роста на базе рыночного хозяйства и преобладания частной собственности. .Данная задача в той или иной степени принимается (или, во всяком случае, не отторгается) большей частью населения. И все же подобная постановка вопроса нуждается в серьезных уточнениях и конкретизации.

"Рыночная экономика" , "капиталистическая экономика" - совершенно недостаточный ответ на вопрос о том, что мы строим и куда мы должны идти. На самом деле "капитализм" , "рынок" - это абстрактные понятия, не более чем инструмент теоретического анализа. В действительности в условиях так называемого рынка живет почти все человечество. Однако живут при этом люди, как известно, по-разному - и с точки зрения уровня и качества жизни, и с точки зрения производительности труда. Более того, и экономика функционирует в различных странах неодинаково: существенно варьируют и темпы, и результаты, и механизмы развития. Экономическая практика заметно меняется в зависимости от времени и места даже в рамках развитого мира, не говоря уже о сильнейших различиях, которые наблюдаются в странах, занимающих диаметрально противоположные позиции в мировой экономике. Например, экономики и США, и Афганистана можно назвать рыночными. Однако, как говорится, "почувствуйте разницу". Следовательно, прежде всего нужно определиться, какую именно рыночную (или капиталистическую) экономику мы намереваемся создавать.

Экономика и права собственности

Первое, что обычно приводят в качестве характеристики необходимой нам модели экономики, - это отношение к собственности, а точнее, гарантии прав собственника, реально обеспеченные судебной и исполнительной ветвями власти. Не будет большим преувеличением сказать, что отношение общества к правам собственности является одним из индикаторов его гражданской зрелости - показателем того, насколько далеко общество ушло от первобытного состояния кулачного права и произвола сильного в отношении слабого. Более того, сегодня это вопрос не столько морали, сколько экономики: развитие современного хозяйства опирается на долгосрочные инвестиции, которые в условиях недостаточной защищенности прав собственности просто лишаются всякого смысла.

Не важно, под каким предлогом государство отказывает собственнику в защите его прав и какие аргументы при этом приводит, - важен сам факт признания государством своей обязанности не покушаться на объекты собственности без наличия на то принимаемых обществом и заранее оговоренных оснований. Если государство такой обязанности за собой не признает, то права его граждан или их объединений на собственность становятся условными, а 'рее стимулы к деловой инициативе - слабыми и искаженными. В такой экономике, где частная собственность существует постольку, поскольку субъект способен самостоятельно ее защитить, а ее отъем считается чуть ли не делом "чести, доблести и геройства" , само понятие рынка приобретает глубоко извращенный характер.

В этом смысле так называемые споры хозяйствующих субъектов, потрясающие нашу экономику все последнее десятилетие, должны быть предметом внимания государства в первую очередь с точки зрения возможности защиты интересов легитимных собственников (а не с точки зрения выгодности того или иного их исхода для членов правящей группы, как это у нас сплошь и рядом происходит). Ни для кого не секрет, что сегодня суды и судебно-исполнительная система слишком слабы и уязвимы, слишком подвержены давлению и соблазнам, слишком беспомощны перед грубой силой отдельных "хозяйствующих субъектов" и уж тем более - правоохранительных ведомств (которые, кстати, тоже сплошь и рядом выступают в роли своего рода "хозяйствующих субъектов"), чтобы на них можно было целиком возложить функцию защиты интересов собственника. В этом плане надзорная роль центрального аппарата государства важна ничуть не меньше, чем наличие формальных институтов, призванных эти интересы оберегать и реализовывать.

И здесь нельзя обойти вниманием еще один тонкий вопрос - о легитимации прав собственности. Право собственности на тот или иной актив должно быть не просто зафиксировано в соответствующем реестре и тем самым закреплено юридически - оно должно также признаваться легитимным и неоспоримым обществом и государством. Дело в том, что формальный титул собственника и его легитимация общественным сознанием отнюдь не тождественны: существует целый ряд ситуаций, к которым, безусловно, относится и сложившаяся сегодня в России, когда при наличии первого второе отсутствует или присутствует в явно недостаточной степени.

В отличие, скажем, от США, где большая часть активов, принадлежащих гражданам и организациям, либо создавалась ими или под их контролем, либо была приобретена в соответствии с законными процедурами у собственников, чье право на эти активы не подвергалось общественному сомнению, в нашей стране значительная часть национального богатства оказалась в руках нынешних собственников совсем недавно, причем на основе решений, не только не освященных традицией и общественным признанием, но и подчас лишенных убедительной внутренней логики, которая способствовала бы восприятию их обществом как справедливых. Более того, процесс первичного распределения прежде социалистической, а затем якобы "бесхозной" собственности и последующий переход прав на нее из одних рук в другие были крайне непрозрачными, что отнюдь не содействовало признанию результатов таких сделок легитимными, а возникавшего при этом права собственности - справедливым и неоспоримым.

Отсутствие должной легитимности собственности, хотя и не отменяет капиталистически-рыночную направленность экономики, тем не менее играет крайне отрицательную роль в ее функционировании и развитии. Во-первых, это, безусловно, угрожает политической и социальной стабильности в обществе, поскольку создает социально-психологический климат, в котором не сумевшие в свое время принять участие в разделе "пирога" или оставшиеся недовольными его результатами пытаются осуществить новый, якобы более справедливый его передел. В условиях, когда широкие слои общества внутренне не признают легитимности нынешних крупных собственников, попытки тех или иных групп перераспределить их собственность в свою пользу не встречают заметного сопротивления и, более того, нередко пользуются поддержкой значительной части общества. Кстати, в нашем случае роковую роль играет и преимущественно сырьевой характер экономики. Поскольку контроль над процессом добычи и переработки природного сырья является главным и в какой-то степени единственным источником богатства в России, выход на авансцену новых групп элиты неизбежно сопровождается стремлением отнять "свою долю" у давно действующих в этой области предпринимательских групп.

Во-вторых, отсутствие должной легитимности прав собственности на крупнейшие активы в экономике весьма негативно сказывается на качестве управления ими. Упомянем и вывод ценных активов в оффшоры, и "замыкание" финансовых потоков на мелкие фирмы-спутники, и чрезвычайно сложные и нетранспарентные формы владения и инвестирования, и постоянные манипуляции с куплей-продажей активов с неясными целями, и т.д. Возникает здесь и обратная связь: сомнительные с точки зрения добросовестной деловой практики аспекты корпоративного управления в общественно значимых крупных компаниях дают дополнительные основания подвергать сомнению легитимность прав их собственников.

В этих условиях государство выступает единственной силой, способной разорвать порочный круг недостаточной легитимности прав собственников и связанных с нею пороков корпоративного управления. Именно оно может своей властью и авторитетом, а главное - последовательным поведением в отношении любых конфликтов, представляющих угрозу правам собственников, подвести черту под дискуссиями на данную тему и в течение длительного времени поддерживать ту меру стабильности, которая в конце концов побудит общество принять существующие права собственности как пусть и не идеальные с точки зрения социальной справедливости, но, во всяком случае, заслуживающие уважения и допустимые в качестве исходной точки для дальнейшего эволюционного развития.

Это не означает, что должно быть наложено табу на любые изменения, затрагивающие интересы нынешних собственников. Напротив, создание конкурентной среды, наличие независимого суда и нейтрального по отношению к бизнесу государства обязательно приведут к значительным изменениям в отношении перехода активов к действительно эффективным собственникам. Их дееспособность будет состоять уже не в том, кому и какую дать взятку, а в умении вести бизнес в условиях реальной конкуренции.

Речь идет о процессе коренного преобразования сложившейся в России социально-экономической системы, который должен происходить осторожно и цивилизованно и сопровождаться легитимацией всех тех элементов и отношений, которые могут быть использованы для строительства новой российской экономики. Для этой цели, в частности, необходимы принятие законов о легализации капиталов, налоговой амнистии в отношении легализованного капитала, установление реалистичных сроков давности по уголовным делам, связанным с хозяйственными нарушениями, то есть предоставление гарантий от попыток уголовного преследования за хозяйственные операции, совершенные в условиях юридической, политической и социальной неопределенности 1990-х годов. Одновременно важно принять законы, которые ограничивали бы политические притязания так называемых олигархов, сколотивших свои состояния в описываемый период.

Экономика, которую мы собираемся строить, должна быть не просто рыночной, но основанной на безусловном уважении прав собственности и высокой степени их общественной легитимности. Последнее, кстати, включает и определенную меру социальной ответственности собственника, особенно если речь идет о крупных производственных активах, имеющих большое общественное значение. С точки зрения современного либерализма право собственности не означает полной свободы собственника творить с принадлежащими ему активами все, что заблагорассудится. Очевидно, владение общественно значимыми активами налагает на гражданина определенную ответственность и даже обязанности. Причем, если ответственность носит по большей части моральный характер, то обязанности, вытекающие из необходимости соблюдения неоспоримых общественных интересов, могут и должны быть зафиксированы в юридической форме и предусматривать в случае их нарушения применение в отношении собственника мер административного и уголовного принуждения.

Экономика и эффективность

Второй элемент, часто приводимый в качестве главной характеристики хозяйственной системы, к которой следует стремиться, - ее эффективность. Само по себе положение о том, что экономика должна быть эффективной, безусловно, правильно. Однако не совсем ясно, что при этом следует понимать под эффективностью. Есть по меньшей мере три соображения, которые мешают нам согласиться с теми, кто ставит во главу угла эффективность как просто высокую производительность, соотношение стоимости готового продукта и затрат на его производство.

Во-первых, здесь должен присутствовать социальный аспект. Технически производство может быть чрезвычайно рентабельным при нищенской оплате труда. Можно также располагать ограниченной группой современных высокопроизводительных предприятий, которые обеспечивают своим работникам высокий уровень жизни, и одновременно создать ситуацию, когда для большей части населения нет ни работы, ни шансов ее получить. Можно ли считать такую экономику действительно эффективной?

Во-вторых, если эффективность понимать всего лишь как отношение затрат к выпуску, эффективным вполне можно назвать и застойный, исторически тупиковый тип хозяйствования. Если, однако, при высоких объемах получаемой прибыли экономика не развивается, не повышается ее технический уровень, не происходят ее диверсификация и адаптация к меняющимся условиям, а конкурентоспособность поддерживается, например, за счет низкой стоимости рабочей силы, то насколько такой тип хозяйствования является эффективным?

В-третьих, важна и степень свободы человека, занятого в этой экономике, защищенности его гражданских и личных свобод и неотъемлемых прав. Чем больше в обществе (а значит, и в экономике) несвободы, беззакония и произвола, тем труднее говорить об эффективности в широком смысле слова. И наоборот, свобода, правовая и минимально необходимая социальная защищенность есть условия задействования колоссальных резервов, заложенных в естественном человеческом стремлении к самореализации, то есть условия обеспечения подлинной социально-экономической эффективности.

Наконец, в-четвертых, из сказанного вытекает, что возможен экономический рост без развития, и именно это мы и наблюдаем в последние годы. В результате у правительства формируются экономические иллюзии, вызванные высокими ценами на нефть, газ и другое сырье.

Модернизация как цель экономической стратегии

Итак, нам нужна не абстрактно эффективная, а социально эффективная экономика, которая была бы в состоянии обеспечить глубокую модернизацию и прогресс общества. Она должна: характеризоваться динамичностью и способностью к саморазвитию; вовлекать в свою орбиту все общество, а не только один социальный слой или население отдельных территорий или мегаполисов; позволять эффективно использовать все производительные ресурсы общества (в первую очередь человеческие); содействовать реализации 'интеллектуального потенциала страны на основе развития науки и образования и повышения его востребованности народным хозяйством, опирающимся на современные, а не архаичные общественные отношения.

Мы перечислили минимальный набор реалистичных требований, который можно и нужно предъявлять к экономической системе, могущей в XXI в. поддерживать конкурентоспособность российской экономики в мировом масштабе, решить задачу вхождения страны в клуб богатых и производительных наций. Только это и может обеспечить России статус развитой современной страны и закрепить ее целостность в нынешних границах. При сохранении существующей экономической системы невозможно решить названную задачу, причем именно потому, что такая система не удовлетворяет приведенному выше набору требований. В силу этого Россия фактически обречена быть частью мировой периферии - играть роль поставщика сырья и традиционных материалов, оставаться страной с "однобокой" экономикой, низкой степенью использования человеческих, интеллектуальных ресурсов и неразвитыми гражданскими институтами.

Могут сказать, что ничего фатального в такой экономической системе нет. В подобной ситуации находятся десятки стран) в которых проживает большая часть человечества. Многие из них отнюдь не собираются что-либо радикально менять ни в своем хозяйственном устройстве, ни в том положении, которое они занимают в мировой экономике. Однако если ставить перед собой амбициозные задачи, если вести речь о сохранении страны как важной части будущей большой, Европы, то проблема преобразования нашей социально-экономической системы должна стать первоочередной и для властей, и для элиты в целом. Ощущение самоуспокоенности и непонятно на чем основанной уверенности в том, что "Россия обязательно будет великой державой" , должно уступить место трезвой самооценке и признанию критичности нынешней ситуации, требующей проведения безотлагательных реформ, что невозможно в отсутствие действенной политической воли.

Критичность сложившейся в нашей стране ситуации обусловлена как минимум двумя обстоятельствами. Первое связано с тем непреложным фактом, что всеобщее процветание и гармония в мировом масштабе в обозримом будущем маловероятны. Мир по-прежнему разделен на богатых и бедных, сильных и слабых, и никакой тенденции к уменьшению этой разделенности пока не наблюдается. Места на мировых рынках, как и места под солнцем, на всех не хватает, и для его отвоевывания, особенно на рынках растущих и перспективных, требуются огромные усилия со стороны как предприятий, так и государств. Более того, страна, оказавшаяся в числе бедных и периферийных, со временем все глубже увязает в порочном круге бедности и неэффективности, вырваться из которого в современном мире почти невозможно.

Наше положение в этом смысле несколько специфично. С одной стороны, объективно сегодня Россию можно скорее отнести к странам бедным и отсталым - с точки зрения уровня доходов и инвестиций, применяемых в производстве технологий и общей его эффективности, а также абсолютных показателей производительности труда и капитала. Огромен и разрыв, отделяющий Россию от развитых стран в области инфраструктуры - дорог, жилья, систем телекоммуникаций.

С другой стороны, при низком уровне жизни основной массы населения и в целом отсталой экономике в некоторых ее секторах были созданы серьезные заделы для производства более высокого уровня. Это прежде всего военное производство, непосредственно связанные с ним сектора НИОКР, отдельные инфраструктурные, а также некоторые гражданские отрасли (например, гражданское авиастроение). Одновременно система форсированной подготовки рабочей силы обусловила более высокий, чем в странах с аналогичным уровнем экономического развития, уровень общего и профессионального образования. Затраты на НИОКР даже по меркам наиболее развитых стран также были высоки. Все это давало стране шанс в результате реформ занять в мировой экономике более высокое и перспективное место, нежели исполнять роль поставщика сырой нефти, газа и древесного сырья.

Вторым обстоятельством, с которым связана наша оценка нынешнего момента как критического для России, является ее особенность как наследницы одной из крупнейших в прошлом империй с огромной территорией, этническим и культурным многообразием, глубиной региональных и социальных различий. В отличие от небольших государств с внутренне однородным населением Россия в ее современном виде может существовать лишь при наличии высокоразвитой экономики и гражданского общества, которые только, и способны соединить воедино столь разные изначально территории и народы. В условиях же бедности и коррупции, узости и разделенности внутренних рынков, господства стоящей над законом олигархии, отсутствия действенной судебной и ответственной исполнительной власти нет и не будет силы, которая смогла бы помешать возможному распаду страны и российской государственности. Следовательно, в нашем случае речь идет не просто о месте России в системе международного разделения труда, а о выживании государства в его нынешних границах.

Что делать (новая экономическая политика)?

Общие замечания

Что же требуется для выхода из сложившейся ситуации? Кратко сформулируем важнейшие меры.

Во-первых, необходимо реформировать все основные институты, определяющие условия функционирования экономики, начиная с судебной системы и заканчивая финансовым сектором.

Во-вторых, нужно принять осмысленную государственную стратегию экономического развития, определить набор приоритетов (в том числе и в виде промышленной политики) и разработать систему стимулов для их реализации.

В-третьих, важно подвести черту под криминальной приватизацией 1990-х годов на основе ясного, публичного, законодательно оформленного компромисса между властью и бизнесом.

В-четвертых, следует осуществлять такую экономическую политику (макроэкономическое регулирование), которая обеспечивала бы нормальные условия деятельности хозяйствующих субъектов, помогала бы избегать кризисных ситуаций, связанных с дестабилизацией тех или иных рынков (товарных, финансовых, ресурсных). При этом она должна дополнять первые два направления (то есть институциональные реформы плюс определение и реализация экономической стратегии), но ни в коем случае не подменять их.

Наконец, в-пятых, для успешности усилий по всем названным направлениям требуется резкое повышение эффективности общественной деятельности и ответственности политической элиты страны.

Конечно, названные задачи - лишь общие контуры той программы-минимум, которую надлежит реализовать правительству в ближайшие пять-десять лет. Конкретное ее содержание может быть определено только в ходе практической работы. Многие аспекты программы нуждаются в детальной проработке с учетом более подробной и достоверной информации. Безусловно, решение поставленных задач возможно лишь в рамках соответствующего политического процесса, предполагающего режим конструктивного диалога со всеми активными и ответственными силами в обществе. Тем не менее отдельные общие принципы и подходы по каждому из направлений можно сформулировать уже сейчас исходя из реальных .возможностей экономики и страны в целом.

Институциональные реформы

Первое и главное направление новой экономической, стратегии - проведение комплекса институциональных реформ. Они должны включать одновременное и взаимоувязанное изменение базовых институциональных условий экономической деятельности в стране: системы гражданского судопроизводства и юридического обеспечения исполнения контрактных обязательств; механизма исполнения судебных решений; системы взаимоотношений бизнеса с административными органами, в том числе с органами административного регулирования хозяйственной деятельности; налоговой системы; способов определения границ и распределения ответственности за функционирование общественного сектора; статуса и рамок деятельности государственных монополий, субъектов финансового сектора экономики и т.д.

Подчеркнем, что реформирование этих институтов ни в коем случае нельзя сводить к простому "совершенствованию" деятельности существующих административных и хозяйственных органов. Их проблема отнюдь не сводится к тому, что они слабы и малоэффективны, - она состоит главным образом в том, что, не выполняя возложенных на них общественных функций, они занимаются деятельностью, не имеющей к последним никакого отношения. Так, судебные и правоохранительные органы оказывают частные услуги бизнесу и исполнительной власти, органы административного регулирования сплошь и рядом выполняют чисто фискальную функцию, а фискальные - функцию "регулирования" частного бизнеса по заказам административных или конкурирующих частных структур. Государственные монополии на практике совмещают функции частного бизнеса с использованием государственных средств и "черной кассы" для властных структур. Укреплять такого рода институты без их коренного реформирования было бы просто опасно.

Фактически мы говорим о создании, по существу, заново системы современных государственных и общественных институтов, которые, с одной стороны, защищали бы законные интересы всех участников хозяйственных отношений, а с другой - регулировали бы экономическую активность в обществе, направляя ее в сторону эффективного производительного использования имеющихся ресурсов в противовес явному или скрытому их разворовыванию. Это, безусловно, огромная работа, которая даже при наилучшем раскладе потребует нескольких президентских сроков, но начинать ее нужно немедленно.

Институциональные реформы должны быть непосредственно связаны с изменением общей парадигмы экономической политики в России. Суть новой парадигмы заключается в том, что государство берет на себя инициативу создания благоприятных условий для предприятий и компаний, деятельность которых обеспечивает рост занятости, доходов, экспорта продукции с высокой долей добавленной стоимости и налоговых поступлений. Напротив, к бизнесу, не приносящему обществу отдачи в виде налогов и занятости, представляющему собой лишь "черную дыру" , в которой бесследно исчезают национальные ресурсы, обогащая лишь отдельных проходимцев, должно быть самое негативное отношение. В этих целях нужно применять все доступные государству инструменты экономической политики - фискальные рычаги, кредитную систему, административное регулирование использования принадлежащих государству ресурсов.

Мы, однако, отдаем себе отчет в том, что в России в отличие от США и многих европейских стран нет уходящей корнями в прошлое традиции индивидуальной свободы и местного самоуправления. Нет и судебной системы, которая могла бы противостоять давлению государства и произволу в хозяйственном регулировании, нарушениям фундаментальных экономических прав граждан. Вот почему предпосылками усиления роли государственной экономической стратегии (и в этом смысле первейшей экономической задачей) должны быть принятие ряда ключевых законодательных решений, судебная реформа, развитие эффективного местного самоуправления, формирование гражданских политических партий и общественных объединений, безусловное соблюдение свободы средств массовой информации.

Но и этого недостаточно. Исходной институциональной базой эффективных рыночных реформ являются ценностные ориентации населения и руководства страны, политический вектор внутренней и внешней политики. Если в практике государственного управления сохраняются такие ключевые традиции сталинской эпохи, как отсутствие независимой судебной системы, абсолютная подчиненность законодательных органов исполнительной власти, прямое манипулирование итогами выборов, ограничения свободы слова, то эффективная рыночная экономика возникнуть не может.

Остановимся еще на одном важном обстоятельстве. Огромное значение неотложных и, главное, последовательных усилий по реализации реформ базовых институтов в сегодняшней ситуации обусловлено и тем, что экономика и общество в России продолжают пребывать в неустойчивом, переходном состоянии. В данном смысле нельзя считать, что выбор курса на формирование в нашей стране эффективной рыночной экономики западного типа сделан окончательно.

Что позволяет нам это утверждать? Во-первых, многие из присущих нынешней России, но несовместимых с современными представлениями об эффективной рыночной экономике отношений и институтов выступают не столько рудиментами прошлого, сколько полноценными элементами функционирующей политико-экономической системы, по-своему логичной и устойчивой, способной к воспроизводству и даже некоторому развитию.

Во-вторых, общее направление эволюции существующей системы и соответствующей ей логики экономических отношений еще не вполне определилось. Да, отдельные нерыночные формы (например, тот же бартер) постепенно уходят в прошлое. Однако другие столь же далекие от цивилизованной рыночной экономики отношения не только не отмирают, но и закрепляются. Поэтому промедление с началом кардинальных институциональных реформ может решающим образом повлиять на исторический выбор, качнув маятник общественного развития в сторону негативного для нашей страны сценария.

Другими словами, сохранение статус-кво, что многие выдают за свидетельство позитивного характера стабилизации, на самом деле есть не что иное, как прямой путь в исторический тупик. Поддержание такого положения даже в рамках среднесрочной (в пределах одного президентского срока), не говоря уже о долгосрочной, перспективе грозит стране длительным закреплением застойной/нецивилизованной и не имеющей никакого будущего общественной системы отсталого, периферийного капитализма.

Определение экономической стратегии и промышленная политика

Очевидно, институциональные реформы выступают необходимым и важным, но тем не менее не достаточным условием решения стоящих перед страной экономических и социальных задач. Здесь также требуются осмысленная стратегия экономического развития, подразумевающая выбор важнейших для страны и экономики приоритетов, и активная работа правительства по их реализации. Подобного рода приоритеты могут иметь и общий (повышение нормы сбережения и инвестирования, увеличение экспорта, развитие образования и т.д.), и селективный (укрепление отдельных направлений или отраслей - так называемая промышленная политика) характер. Но в обоих случаях они отражают некую стратегию экономического развития, суть которой состоит в том, чтобы сконцентрировать ограниченные хозяйственные (и в первую очередь инвестиционные) ресурсы на определенных направлениях, которые позволяют добиться либо эффекта масштаба, либо прямой экономии издержек, что существенно повышает уровень конкурентоспособность соответствующих отраслей.

Необходимость такой концентрации и, следовательно, определения приоритетов в рамках государственной экономической политики обусловлена рядом обстоятельств.Прежде всего назовем объективную ограниченность ресурсов, находящихся в распоряжении хозяйствующих субъектов, которая особенно рельефно проявляется в сравнении с масштабами задач (в первую очередь в инвестиционной сфере), стоящих сегодня перед российской экономикой.

Уровень применяемых технологий, а значит, и производительность российских предприятий и их конкурентоспособность намного уступают соответствующим показателям зарубежных компаний-лидеров, особенно в тех сферах и отраслях, где отсутствуют естественные преимущества либо их значение для поддержания конкурентоспособности конечной продукции мало. Для продукции технически сложной (например, машиностроения) единственным преимуществом российских предприятий выступает низкая стоимость квалифицированного труда, да и оно постепенно исчезает вместе с обученными и получившими опыт еще в советский период квалифицированными кадрами. Относительно высокие темпы роста некоторых из таких отраслей после дефолта 1998 г. - следствие уникальной ситуации, когда резкая (более чем в 2 раза) реальная девальвация национальной валюты сочеталась с наличием неиспользуемых основных факторов производства - свободных производственных мощностей и трудовых ресурсов. Это позволило быстро занять рыночные ниши, освободившиеся в результате значительного удорожания импорта под влиянием девальвации, не осуществляя (или почти не осуществляя) крупных долгосрочных вложений, требующих прогнозирования ситуации на много лет вперед.

Очевидно, возможности подобного промышленного роста объективно ограничены. Исходя из результатов отраслевого анализа можно сделать вывод, что за редким исключением действующие предприятия не могут и в ближайшее время не смогут ни предложить рынку новые товары, ни обеспечить более низкий уровень издержек производства традиционной для них продукции. При заметном росте совокупных инвестиций в последние годы массовой замены производственного оборудования в отраслях обрабатывающей промышленности не наблюдалось, а большинство разработок, преподносимых как новые и перспективные, имеют многолетнюю историю.Другими словами, рост в обрабатывающем секторе после 1998 г. носил главным образом восстановительный характер и был обусловлен крупными потерями спроса и соответственно объемов производства в предшествующие годы.

Новый этап промышленного роста (если он будет) должен основываться на глубокой модернизации всего наличного производственного аппарата и долгосрочных инвестициях в его обновление. Естественно, масштабы инвестиций в расчете на каждую отрасль или предприятие должны возрасти в разы, что невозможно без существенной концентрации инвестиций и производственных усилий на ограниченном количестве сравнительно узких направлений.

В еще большей степени это касается государственных инвестиций в производственную инфраструктуру. Сегодня они находятся на очень низком уровне - менее 2% ВВП, что явно недостаточно с учетом величины ВВП (примерно 400 млрд. долл.) и размеров территории страны. Заметный реальный прирост средств, направляемых на эти цели, физически невозможен ввиду как слабости самой экономики, так и отсутствия соответствующего механизма мобилизации ресурсов, на создание которого уйдет немало лет. Так что и здесь не обойтись без концентрации государственных инвестиций на некоторых "точках роста" , способных дать "цепную реакцию" позитивных сигналов для российского бизнеса.

Наконец, и решение задачи привлечения иностранных инвестиций для ускоренной модернизации российской экономики требует определения неких приоритетов правительственной экономической политики. Отсутствие внятной стратегической позиции по таким вопросам, как степень таможенной и административной защиты тех или иных рынков и производителей, наличие и содержание налоговых и таможенных льгот, логика распределения и объемы государственных расходов на инфраструктуру и т.д., заметно ухудшает условия для долгосрочных иностранных инвестиций.

Есть и еще одно серьезное обстоятельство, определяющие необходимость селективной государственной поддержки российского частного бизнеса. Российский частный капитал по международным меркам не просто молод - он, по сути, делает лишь первые маленькие шаги. На мировых рынках продукции обрабатывающих отраслей он новичок, причем во многих случаях совершенно нежеланный. В отношениях с зарубежными контрагентами у него нет очень многого, что есть у его конкурентов, - устойчивых связей, знания рынков, кредитной истории, политической поддержки заинтересованных групп и т.д. В этих условиях отсутствие мер государственного стимулирования экспорта в определенных областях зачастую делает его практически невозможным. Особенно это касается высокотехнологичной и сложной продукции производственного назначения, поскольку для ее экспорта, как правило, требуется наличие соответствующего кредита, организованного государственными институтами.

Можно привести и более общие аргументы. Мировой опыт свидетельствует, что везде форсированному, "догоняющему" экономическому росту активно содействовало (или, если угодно, вмешивалось) государство в тех или иных формах. Никакая национальная экономика не могла встать на путь индустриальной (или тем более постиндустриальной) модернизации без участия нерыночных институтов, реализующих определенную общественную стратегию. Даже в самых "свободных" от государственного влияния экономиках устойчивый, преследующий цели модернизации рост был бы невозможен без дорог, базовых систем энергоснабжения и коммуникаций и прочих объектов инфраструктуры, отражающих видение социально-экономических приоритетов правительством и создававшихся при его прямом или косвенном участии. Отметим и получившие повсеместное распространение в развитом мире системы государственной поддержки промышленного и сельскохозяйственного экспорта через институты экспортного кредитования и страхования, отстаивание интересов национального бизнеса за рубежом дипломатическими и политическими (вплоть до военных) методами, защиту от конкуренции новых перспективных отраслей и принудительную реструктуризацию утративших конкурентоспособность. Ущерб экономическому росту наносит не продуманная система приоритетов и стимулов, а тотальный контроль над рынками связанного с властью крупного бизнеса и коррумпированной бюрократии.

Конечно, для реализации сформулированных задач требуется высокопрофессиональное некоррумпированное правительство, иначе все теоретически верные рекомендации останутся лишь добрыми пожеланиями. В этой связи подчеркнем, что принципиально правильный тезис о необходимости дебюрократизации экономики на самом деле не противоречит вышесказанному. Более того, дебюрократизация экономики означает не отказ от промышленной политики и ее инструментов, а повышение их действенности. Упрощение процедур и рационализация имеющихся ограничений (в том числе с учетом возможности обеспечивать их соблюдение) ни в коей мере не препятствуют, а напротив, лишь создают благоприятные условия для реализации продуманной экономической политики.

Итак, если целью государства действительно является обеспечение ускоренного экономического роста, то требуется выработать и представить обществу внятную его стратегию с подробным разъяснением форм и методов реализации указанной цели. Прежде всего это означает выбор сфер, хозяйственная деятельность в которых будет осуществляться в режиме максимального благоприятствования. Здесь необходимо сформулировать отраслевые и территориальные приоритеты, а также разработать цельную и последовательную программу соответствующих действий правительства.

К сожалению, сегодня у федерального правительства отсутствует системное видение того, какой должна быть новая структура российской экономики на средне- и долгосрочную перспективу. Конечно, мы не утверждаем, что оно может своим субъективным решением определить структуру российской экономики на 5-10 лет вперед. Но организовать общественный диалог на эту тему с привлечением тех, от кого зависят направление и формы инвестиционного процесса в ближайшем и более отдаленном будущем, а также независимых экспертов с тем, чтобы оценить его результаты и выработать рекомендации для государственной политики, - прямая обязанность экономического блока правительства.

Естественно, набор приоритетов, который будет сформулирован по итогам общественного диалога и последующей работы экспертов, должен сопровождаться формированием системы стимулов, необходимых для их реализации. Как показывает мировой опыт, диапазон конкретных инструментов, которые могут быть использованы для их создания, сильно варьирует в зависимости от ситуации и даже от субъективного опыта наделенных соответствующими полномочиями чиновников. Применяемые меры могут носить и очень косвенный, и жестко административный характер. Главное, чтобы они были действенными.

Макроэкономическое регулирование в контексте долгосрочных целей экономической политики

Политика макроэкономического регулирования в сегодняшней российской ситуации представляет собой относительно подчиненный элемент комплекса мер экономической политики. До сих пор все попытки придать ей роль если не самодовлеющего, то, во всяком случае, главного инструмента стимулирования экономического роста оказались безрезультатными. Напомним, в частности, как в первые месяцы после начала "обвальных" реформ 1992 г. экономисты в правительстве наивно полагали, что методами денежно-кредитной политики можно в течение нескольких месяцев обеспечить состояние устойчивого равновесия в экономике, что якобы вынудит бывшие советские предприятия вести себя как классические капиталистические фирмы в условиях почти совершенной конкуренции, то есть снижать издержки и цены, рационализировать и расширять производство, искать новые технические и рыночные возможности и т.д.

По мере того как становилось очевидным, что эти ожидания не оправдываются, начались поиски все новых макроэкономических условий, при которых можно было бы запустить механизм экономической стабилизации и устойчивого роста. Последовательно были перепробованы все возможные инструменты: сдерживание роста денежной массы в обращении; манипулирование процентными ставками; фиксирование валютного курса на годы вперед; искусственное замораживание регулируемых цен и тарифов или, наоборот, выведение их на уровень высокой рентабельности и т.д. Но и сегодня, спустя 12 лет после начала рыночных преобразований, российская экономика в количественном отношении все еще не может выйти на дореформенный уровень, а в качественном - по-прежнему неспособна обеспечить хотя бы минимальную уверенность для инвесторов и населения в целом даже в среднесрочной перспективе.

В свое время много было сказано об ошибках в оценке ситуации и выборе мер макроэкономической политики на различных этапах рыночных преобразований (вспомним хотя бы печально известный финансовый кризис 1998 г., которого при грамотной политике, безусловно, можно было избежать). Но даже самая удачная политика в области макроэкономического регулирования существенным образом не изменила бы ситуацию к лучшему.

Макроэкономическая политика, проводимая в развитых рыночных экономиках, представляет собой инструмент, пригодный для применения именно в этих странах и при выполняемых именно в них условиях. Как средство воздействия на экономических агентов она предполагает наличие развитой рыночной экономики, большого количества эффективных производителей и сеть разветвленных экономических и общественных институтов, в том числе финансового посредничества. Причем для успеха этой политики необходимо, чтобы все участники такой сложной системы взаимоотношений обладали большим позитивным опытом, позволяющим с достаточной долей уверенности предвидеть последствия той или иной регулирующей меры и реагировать на нее предсказуемо и заметным образом.

В российской экономике сегодня просто нет такого большого числа крупных производственных и финансовых компаний, способных реагировать на инструменты "тонкой настройки" денежно-кредитной сферы, да и необходимых для этого институтов. Другими словами, в России нет предпринимателей, на которых оказало бы хоть какое-то воздействие снижение учетной ставки Центрального банка РФ, скажем, с 18 до 16%. Более того, у нас нет банков, которые отреагировали бы на такое снижение расширением масштабов кредитования или уменьшением его стоимости. Самое интересное, у нас нет и центрального банка, который проводил бы операции дисконтирования векселей по учетной ставке, а ставка рефинансирования ЦБР имеет в лучшем случае чисто бухгалтерское значение.

То же относится и к большинству других инструментов косвенного рыночного регулирования. Например, если в развитой западной экономике даже незначительные изменения уровня ставок по кредитам и депозитам способны привести в движение огромные массы краткосрочного капитала, который реагирует на подобные изменения перетоком из одной сферы экономики в другую, то в нашей стране их влияние несопоставимо с воздействием на динамику движения капитала различных институциональных и политических рисков.

Другой пример - реакция бизнеса на такие важные для западной экономики индикаторы, как относительные масштабы государственных расходов, государственных заимствований и их стоимость, динамика золотовалютных резервов государства и т.д. Если в развитой капиталистической экономике это - важный фактор коррекции производственных и инвестиционных планов крупных корпораций, то в нашем случае - главным образом предмет для академических и отчасти журнальных дискуссий, практически не сказывающийся на процессе принятия решений крупными собственниками и управляющими. И это тоже естественно: теоретически ожидаемое влияние некоторого увеличения стоимости внутреннего кредита (например, в результате повышения уровня внутренних государственных заимствований) на любой отдельно взятый бизнес просто ничтожно по сравнению с риском очередного правоохранительного "наезда" или сгущения политических и административных "туч".

Поэтому в отношении макроэкономического регулирования нужно занять максимально прагматичную позицию. В частности, можно сформулировать ряд принципов, которые должны помочь выработать взвешенный, но эффективный подход к использованию доступного для правительства инструментария. Прежде всего это относится к целям и задачам макроэкономической политики. В наших условиях главной ее задачей на обозримую перспективу должно стать не стимулирование производителей методами денежно-кредитной или валютной политики, а создание благоприятной среды для институциональных и структурных реформ, а также осуществления активной промышленной политики.

Во-первых, необходимо всеми доступными методами исключить возможность резкой дестабилизации в экономике и стране в целом. Центральный банк и Министерство финансов обязаны предотвращать резкие колебания индикаторов валютного и финансовых рынков, обеспечивая атмосферу уверенности в том, что в обозримом будущем у нас не будет крахов, дефолтов, всякого рода "черных вторников" , "черных четвергов" и т.п. Участники рынка и инвесторы должны быть также полностью уверены в том, что основные макроэкономические показатели (например, состояние торгового баланса и баланса счета текущих операций, параметры бюджетной системы, государственного долга, совокупной внешней задолженности, золотовалютных резервов и т.п.) не выйдут за определенные рамки, что потребовало бы существенного изменения условий регулирования или ограничения свободы действий предприятий (ужесточения режима конвертируемости рубля, дополнительных ограничений движения капитала, введения моратория на исполнение внешних обязательств и т.п.).

Во-вторых, важнейшей задачей макроэкономической 'политики в условиях институциональных и структурных реформ .должно быть предотвращение спада в экономике в периоды, когда воздействие разного рода отрицательных факторов приобретает угрожающий характер, пусть даже ценой допущения отдельных негативных явлений в денежной сфере. Потребность в реформах всегда возникает в периоды кризисов, но осуществлять их намного легче в условиях, когда экономика переживает пусть медленный, но подъем.

В-третьих, макроэкономическое регулирование призвано смягчать негативные последствия структурных реформ (а они неизбежно возникнут, например, в ходе реформы финансового сектора) и тем самым создавать приемлемую атмосферу для их проведения.

Главное заключается в том, что макроэкономическая политика должна быть не самодовлеющим элементом экономической политики правительства, а подчиненной составной частью комплексной стратегии государства, нацеленной на модернизацию экономики как единую общественную сверхзадачу.

В контексте сказанного остановимся на принципах формирования макроэкономической политики. Вряд ли есть необходимость ориентироваться на точные целевые значения таких показателей, как размер денежной массы, объем золотовалютных резервов, уровень инфляции и процентных ставок, валютный курс рубля и т.п. Если задачей макроэкономической политики является оперативное реагирование на дестабилизирующие воздействия и на "всплески" негативных ожиданий и настроений, то достижение конкретных показателей к той или иной дате не имеет для экономики и ее агентов большого значения. К тому же прошлый опыт свидетельствует, что реальные показатели по итогам хозяйственных периодов практически всегда сильно отличаются от соответствующих ориентиров. В данной связи целесообразны более четкое формулирование основных принципов и логики действий органов макроэкономического регулирования, их большая прозрачность и открытость для общества и экономических агентов.

Важным принципом макроэкономической политики выступает ее максимальная гибкость. В условиях, когда взаимосвязи отдельных макроэкономических параметров могут быстро меняться, органы регулирования должны быть готовы в любой момент изменить свои подходы, опираясь прежде всего на эмпирический опыт и анализ текущей информации о поведении экономических агентов и отражающих его показателях.

Наконец, избираемые методы воздействия и инструментарий этой политики должны быть адекватны не только ситуации, но и реалиям существующей у нас хозяйственной системы, а также степени зрелости экономических агентов. Если наша хозяйственная система эклектична и во многом архаична, если огромную роль в ней играют неформальные отношения и административный ресурс, то было бы наивным полагать, что ее можно изменить, не прибегая к использованию присущих ей инструментов и методов. Конечно, это в большей степени относится к другим блокам экономической политики, в первую очередь к институциональным и структурным реформам, но остается справедливым и для макроэкономического регулирования. Если методы так называемой тонкой настройки не приносят ожидаемого результата, то воздействие на экономических агентов иными методами представляется оправданным. ..

Необходимость ключевых политических решений

Для успешности усилий практически по всем направлениям, о которых шла речь выше, необходимы адекватные политические условия, для чего требуются серьезные, ответственные и даже бесстрашные политические решения. Главная проблема здесь заключается в том, что политический механизм в нашем государстве в его нынешнем виде не исполняет своей основной роли - создания и поддержания социально ориентированной, преследующей достижение общественных целей системы управления страной.

С известными оговорками можно сказать, что и политические институты в России, не выполняя возложенных на них общественных функций, занимаются деятельностью, не имеющей к ним никакого отношения. Правительство, ответственное перед парламентом, по-прежнему остается для нас далекой мечтой: законодатели могут, конечно, критиковать правительство, могут даже давать ему советы, но повлиять на его действия, не говоря уже о его персональном составе, практически не в состоянии.

Законодательная деятельность парламента, то есть Федерального собрания РФ, также имеет свою специфику. Поскольку значительная часть проектов законодательных актов носит либо слишком частный, либо чисто формальный характер, обсуждение законопроектов в парламенте и внесение в них поправок слабо сказываются на реальном состоянии дел в обществе.

В результате политические партии, по существу, лишены возможности исполнять функции, присущие любой современной демократической политической системе, а именно, формировать правительство, если они добились на выборах парламентского большинства, или реализовывать заявленные позиции через принятие либо, наоборот, блокирование законов, непосредственно определяющих условия жизни их избирателей. Вместо этого они, как правило, занимаются деятельностью, изначально чуждой политическим партиям федерального уровня, - мелким лоббированием частных интересов, не связанных с социальной базой этих партий, пиаром отдельных политиков, своего рода платной рекламой по индивидуальным заказам и т.д. Как следствие, повышается влияние теневой политики, то есть решений и интриг, скрытых от внимания и контроля со стороны общества. Рядовые же граждане в значительной своей части просто махнули рукой на политическую власть и не ждут от нее ничего, кроме дополнительных проблем. Какие же меры нужно предпринять для создания благоприятных условий, способствующих реализации новой экономической политики?

Во-первых, необходимо в кратчайшие сроки перейти к формированию правительства, политически ответственного перед парламентом и избирателями. Иначе не преодолеть ни инерции, ни косности исполнительного аппарата, ни апатии людей, без чего, в сбою очередь, даже самая замечательная стратегия и построенные на ее основе модели экономической политики останутся нереализованными.

Во-вторых, требуются образование и ускоренное включение в политический процесс социальных и профессиональных добровольных объединений граждан и предприятий. Они должны публично формулировать свои цели и интересы, открыто вести диалог и сотрудничать с политическими партиями и соответствующими комитетами в законодательных органах и отчитываться перед своими участниками и сторонниками. Это будет реально способствовать формированию в России полноценных институтов гражданского, общества, а также выбьет почву из-под ног деятелей теневой политики.

В-третьих, важно внести полную ясность в политику и практическую деятельность правоохранительных органов, в логику и истинные мотивы их действий. Иначе любое уголовное дело или другие репрессивные меры в отношении бизнеса или публичных фигур будут рассматриваться населением как "наезд" , "разборка" , "отработка заказа" , и о таких важных "кирпичиках" современной высокоразвитой рыночной экономики, как законопослушность, уважение к принятым правилам, можно будет просто забыть.

Аналогичная проблема существует и применительно к средствам массовой информации. На самом деле они - такие же ключевые участники политического процесса, как и парламент, политические партии или правительство. В то же время гражданские или политические позиции многих крупнейших средств массовой информации, в том числе федеральных телекомпаний, нередко находятся на грани (а подчас и за гранью) пределов, установленных уголовным кодексом. Упомянем лишь многочисленные случаи пропаганды национальной и социальной вражды, расовой и религиозной розни, политической и идеологической нетерпимости. Здесь также необходимо найти и законодательно закрепить такую форму взаимодействия СМИ с государственными структурами, которая давала бы прочные гарантии независимости редакционной политики печатных и электронных СМИ от органов исполнительной власти и в то же время предохраняла бы общество от деструктивных действий со стороны СМИ, используя элементы негосударственного общественного контроля.

В отличие от экономической политики, для которой различие взглядов и подходов вполне естественно, целый ряд предлагаемых нами ключевых политических решений объективно отвечает интересам основных общественных сил страны за исключением экстремистских. Поэтому здесь есть почва для соглашения, которое объединило бы все конструктивные политические силы России, включая президента, правительство, политические партии и крупнейшие общественные организации, то есть стало бы своего рода российским вариантом "пакта Монклоа" , установив главные цели, принципы и временные рамки политических преобразований на 5-10 лет вперед. Достижение такого рода консенсуса - задача сложная., но неизбежная. Для этого нужны три условия: реальное желание, участников процесса сохранить Россию как самостоятельное государство; интеллектуальная честность при выборе необходимых мер; наконец; наличие политической воли.