РОССИЙСКАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ И ЕЕ РЕЗУЛЬТАТЫ*.

В ходе российских реформ рост доходов номенклатуры сопровождался ухудшением результатов ее деятельности. Так, по мере сокращения объемов производства росли доходы собственников и руководителей предприятий. На фоне снижения товарооборота множились доходы российских "купцов". Начиная с 1992 г. ставки по банковским вкладам практически всегда были ниже темпов инфляции, то есть вкладчикам возвращались суммы, меньшие первоначального размера вклада в реальном исчислении. Происходила перманентная конфискация сбережений, ставшая, по-видимому, одним из источников роста доходов банкиров. Что касается государственных чиновников, то они быстро превратились в касту государственных служащих, создавших для себя отдельную табель о рангах, включающую особую систему заработной платы и пенсионного обеспечения. Но заработная плата - не единственный и, быть может, не главный источник доходов. Многие чиновники занимаются коммерческой деятельностью, лоббированием и т.п. Вследствие этого их доходы также растут, хотя происходят ухудшение условий жизни населения, превращение рядового российского гражданина в своего рода раба, всецело зависящего от произвола чиновника.

Таким образом, возник некий антистимул, не адекватный рыночной экономике: чем хуже ситуация в стране, тем выше доходы номенклатуры. Понятно, что о становлении рынка, реальном экономическом росте, подлинной демократии не может быть и речи до тех пор, пока этот антистимул не будет ликвидирован.

К сожалению, трезвой оценке реальных возможностей социально-экономической системы, созданной в 1990-е годы, уделяется все меньше внимания. На наш взгляд, настало время исследовать ее институциональные черты, особенности, сопоставить их, с одной стороны, с рыночными социально-экономическими системами, а с другой - с централизованными. Необходимо в этой связи дать ответы на ряд вопросов. Каковы потенциальные возможности нашей страны? Почему экономика до сих пор не смогла перейти к реальному экономическому росту, не связанному с благоприятными внешними факторами? Каковы причины того, что распределение доходов все больше удаляется от социально справедливых пропорций. Без решения этих вопросов на основе анализа и последующего изменения социально-экономической политики страна не будет эффективно развиваться.

В рамках журнальной статьи нереально проанализировать все возникшие в ходе реформ институциональные изменения, приведшие к тем или иным негативным последствиям. Остановимся на тех из них, деструктивное воздействие которых особенно многогранно и долго еще будет оставаться фактором деградации экономики, дальнейшей поляризации уровней доходов населения. Эти факторы выявились уже в самом начале реформ. Если не принять конструктивных мер по их ликвидации, они будут действовать и дальше.

Роковые ошибки на старте

Как известно, реформы в России включали два основных элемента: либерализацию цен и приватизацию. Но та форма, в которой они реализовывались, на наш взгляд, была глубоко ошибочной. Попытаемся обосновать это утверждение.

Либерализация цен привела к двум основным последствиям - инфляции и снижению жизненного уровня населения. Хотя советская экономика была высокомонополизированной, но цены формировались в центре по принципу: средние издержки плюс нормальная прибыль, а для потребительских товаров - дополнительно еще и налог с оборота. Негативная роль такой системы заключалась в том, что централизованная форма ценообразования не позволяла в полной мере учитывать факторы спроса и предложения. Но если быть объективным, то следует отметить и ее позитивный фактор: в СССР практически не существовало монопольных цен. Либерализация же сразу привела к их появлению. Прямое следствие: инфляция, обусловившая конфискацию сбережений населения, его обнищание в результате неполной индексации доходов, соответственно обогащение хозяйственных руководителей на фоне падения производства.

Еще один недостаток дореформенных цен - в них не содержалась рента, поскольку, согласно идеологическим установкам того времени, считалось, что ценности создаются только трудом, поэтому все природные ресурсы имеют нулевую оценку. Однако ренту как важную экономическую характеристику нельзя выбросить из реальной жизни, руководствуясь идеологическими догмами. Стоимость всех продуктов, при производстве которых использовались ограниченные природные ресурсы, была занижена на всех этапах вплоть до их превращения в потребительские блага. Следовательно, возникали своеобразные "волны" заниженных цен во всей производственной системе - от первичной переработки до конечного потребления. Заниженные цены слабо воздействовали на движение товаров, поскольку оно определялось плановыми органами. Такая же ситуация была характерна и для подакцизных товаров.

Налог с оборота включался в цену, как правило, на этапе розничной торговли. Его общая величина определялась соображениями равенства суммарной стоимости товаров платежеспособному спросу. Для различных товаров ставка налога с оборота была неодинаковой, в некоторой степени учитывающей спрос на каждый из них. Однако такими грубыми методами обеспечить равенство спроса и предложения было невозможно. Поэтому-то цены и не могли стать стимулом к эффективной деятельности предприятий. Величина налога с оборота достигала значительных размеров и соответствующие средства в полном объеме направлялись в государственный бюджет. На их основе создавались, в частности, общественные фонды потребления, покрывавшие затраты на жилищно-коммунальное хозяйство, на городской транспорт, на содержание детских садов, школ, вузов, на медицину, на оздоровительные учреждения, дома отдыха, санатории и т.п. Понятно, что налог с оборота имел в основном рентный источник. Однако в него входила далеко не вся рента, поскольку огромные ресурсы тратились на производство вооружений и, следовательно, не доходили до розничной торговли, не облагались налогом с оборота.

Таким образом, преимущества централизованной формы управления экономикой перед нынешней заключались в том, что в ней практически отсутствовали монопольные цены, рента же не могла присваиваться производителем, занимающимся добычей природных ресурсов, а недостаток - в нерациональной системе цен, неэффективном использовании получаемых доходов.

В рыночных экономиках действует антимонопольное законодательство, не позволяющее устанавливать монопольные цены, в частности, с помощью хорошо известной со времен СССР затратной системы централизованного ценообразования, природная же рента достается собственникам ресурсов, а не тем, кто их добывает. Следовательно, в отношении монопольной цены и природной ренты Россия на современном этапе не только не приблизилась к экономическим системам рыночного типа, но и сделала огромный шаг назад даже по сравнению с дореформенной ситуацией. Возможность получения рентных доходов владельцами природоэксплуатирующих объектов стала главным фактором негативных структурных сдвигов в российской экономике, а наличие монопольной цены не позволяет создавать конкурентную среду, ставит барьеры на пути развития мелкого и среднего бизнеса.

Не менее разрушительны последствия и приватизации. Выделим два негативных результата, оказавших серьезное деструктивное влияние на российскую экономику: первичную раздачу значительной части общественного богатства "своим"; предоставление им же возможности приобретения новой собственности за бесценок. Эти тенденции действуют вплоть до настоящего времени.

Номенклатурная приватизация наложила специфический отпечаток на всю систему распределения результатов хозяйственной деятельности в отраслях, занятых добычей и первичной переработкой полезных ископаемых. Органы государственной власти в процессе приватизации предприятий добывающей промышленности юридически оформляли процедуру денационализации (через куплю-продажу, ваучерные и залоговые аукционы и т. п.) объектов производственного назначения (как правило, по остаточной стоимости в ценах 1991 г.).

Схема приватизации в добывающих отраслях практически не отличалась от применяемой в обрабатывающей промышленности, торговле, сфере услуг. Однако в добывающей промышленности юридическая приватизация горнодобывающего оборудования, буровых установок, трубопроводного транспорта в силу размытости законодательной базы де-факто означала приватизацию недр, запасов полезных ископаемых. Этот юридический нонсенс привел к беспрепятственному присвоению природной ренты новыми собственниками, которая по своей сути является производной от национального богатства. Ее денационализация не предусматривалась никакими законами Российской Федерации.

Все сказанное в полной мере относится и к приватизации других отраслей, занятых добычей природных ресурсов, в частности, к лесной промышленности, рыболовству. Данное обстоятельство приобретает особую актуальность в связи не только с распределением доходов между частным сектором и государством внутри России, но и с участившимися попытками продажи активов российских нефтяных компаний западным инвесторам.

Понятно, что такая политика в области либерализации и приватизации не могла привести к созданию рыночной экономики, поскольку главные ее элементы - равновесные цены и конкуренция - так и не возникли. Источники богатства в России - не победа в конкурентной борьбе за счет снижения издержек и повышения качества продукции, а прежде всего доступ к рентным и монопольным доходам. Поэтому один из результатов реформ - деградация экономики, деформация ее структуры - представляется естественным с учетом рассмотренных изменений.

Другой результат - обогащение кучки власть имущих за счет присвоения ими нетрудовых доходов- является не менее естественным. Речь идет в первую очередь о рентном и монопольном видах дохода (1). Но если за рентным доходом кроется реальная ценность в виде природного ресурса, то за монопольным - обогащение собственника и рост инфляции. Поэтому и отношение к ним должно быть неодинаковым. Рентный доход принадлежит не добытчику природного ресурса, а его собственнику. В России таким собственником выступает население. А монопольный доход следует полностью ликвидировать, но это не стихийный процесс. Только действия центральной власти могут создать работоспособные институты, формирующие условия для появления конкуренции и реального рынка. В итоге будет обеспечено более справедливое распределение доходов, сближение экономической эффективности добывающей и обрабатывающей промышленности.

Таким образом, основная предпосылка для развития структурно сбалансированной экономики и создания конкурентной среды - законодательное исключение из доходов хозяйственных объектов любых форм собственности, которые не являются результатом именно их трудовых усилий (2).

Надо отметить, что монополии в российской экономике не следует сводить лишь к таким гигантам, как ОАО "Газпром" , АО "Норильский никель" , РАО "ЕЭС России" и т.п. Наряду с ними в ряде отраслей (добыче нефти, черной и цветной металлургии) существуют олигополии. Экономическая теория и хозяйственная практика развитых стран свидетельствуют о том, что в олигополии, находящейся вне контроля над деятельностью входящих в нее фирм, неизбежно заключаются картельные соглашения, превращающие ее в монополию со всеми вытекающими последствиями. Скорее всего именно так происходит в российских условиях.

Но все это только вершина айсберга. Монополии существуют повсеместно. Есть областные и краевые монополии, подавляющие конкурентов с помощью местных властей, есть даже микромонополии. Допустим, если в микрорайоне работает только один магазин, торгующий неким необходимым товаром, а на пути появления конкурентов ставятся барьеры, то население вынуждено выбирать: или ехать в другое место, или покупать товар здесь по более высокой цене.

Большая роль принадлежит монопсониям. Если имеется только одна фирма, закупающая некую продукцию, то она снижает закупочную цену, одновременно не допуская на рынок конкурентов. Так возникает огромный разрыв между закупочными и розничными ценами (в частности, на сельскохозяйственную продукцию). Вот почему необходимы разграничение естественных и "неестественных" монополий, демонополизация последних, контроль за соблюдением правил конкурентной борьбы (добросовестная конкуренция), централизованное установление цен и производственных заданий на продукцию естественных монополий.

И, наконец, не менее важное. Органы государственного управления - это самая мощная "естественная" монополия, способная повернуть экономическое развитие в любую сторону, что убедительно продемонстрировали российские реформы на протяжении более чем десятилетия. Из мирового опыта известно, что необходимыми условиями эффективности работы такой монополии являются сильная оппозиция, готовая в любой момент ее заменить, открытость для населения действий органов государственной власти, общественный контроль за их результатами. В последние же годы намечается обратная тенденция - уменьшение возможностей для общественной оценки тех или иных явлений, удушение оппозиции. Если так пойдет и дальше, вряд ли что-либо изменится и в экономической динамике в целом, и в динамике доходов населения в частности.

Инфляция и денежно-валютная политика

Необходимо отметить и другие способы обогащения отечественной номенклатуры, такие, как прямое присвоение средств государственного бюджета, перманентная конфискация сбережений населения на основе или отрицательных реальных процентных ставок по вкладам, или ложного банкротства финансовых компаний, неполная индексация заработной платы. Подобных "законных" способов нынешняя институциональная система имеет много. В частности, государственные займы, например, ГКО как способ обогащения номенклатуры, приведший страну к дефолту, рассматривать не будем. Ограничимся анализом лишь некоторых финансовых мероприятий государства.

Из крупнейших источников инфляции следует отметить монопольные цены и эмиссионную деятельность Центрального банка РФ. Покажем, каким образом можно получить приближенные оценки их влияния на уровень инфляции. Приведем простой пример инфляции в результате денежной эмиссии. Пусть экономика развивается с годовым темпом прироста ос и в начале года в ней имеется М рублей, способных обслужить рынок товаров и услуг. К концу года емкость рынка увеличивается в (1+ (а) раз.

Предположим, что осуществлена эмиссия в размере аМ рублей, причем эмитент не получает никакого дохода. Эти деньги просто обслуживают дополнительный объем актов купли-продажи. Инфляция отсутствует, цены не меняются. Если же эмитент вознамерится превратить аМ рублей в свой собственный доход, то количество денег в системе возрастет в (1 + а) раз, а емкость рынка останется неизменной, поскольку эмитент изъял из него товаров на сумму аМ. Если он действует именно так, возникает инфляция с темпом а.

[формула] (1)

( )

В этом случае инфляция появляется даже без эмиссионного дохода. Причем она, естественно, тем выше, чем больше темп прироста денежной массы сверх экономического роста. А вот темп экономического роста влияет на нее по-другому. Его повышение само по себе снижает темп инфляции.

[формула] (7)

( )

Очевидно, что в данном случае темп инфляции будет больше, так как правый член в формуле (1) меньше, чем в формуле (2).

Особенность российской ситуации заключается в том, что Центральный банк РФ может создавать валютные резервы за счет эмиссии. Следовательно, этой естественной монополии и якобы некоммерческой организации разрешено получать доходы, не создаваемые ее собственными усилиями. Согласно прогнозам Центробанка РФ, в 2004 г. темп инфляции оценивается в 8-10%, а прирост денежной массы - в 18-25%. Примем, что темп экономического роста составит 8%, а деятельность российских монополий не приведет к повышению темпов инфляции. Выполним расчеты на основе формулы (2). Если вся эмиссия будет направлена эмитентом на получение дохода, то результаты окажутся следующими: при уровне эмиссии в 18% темп инфляции составит 30%, а при 25% достигнет 50%.

Преобразуем (2) для определения нужных объемов эмиссии при известных темпах инфляции и роста, получим:

[формула] (3)

( )

Оказывается, что при темпе роста а = 0,08 и темпе инфляции i = 0,1 размеры эмиссии (бетта) не должны превышать 9%, а при i = 0,08 и того меньше - 8%. Следовательно, и Центральный банк РФ, и чиновники прямо заинтересованы в инфляции, ибо она приносит им существенные доходы, поскольку вряд ли все, что получает Центральный банк РФ подобным образом, идет исключительно на пополнение золотовалютных резервов. Значит, должна быть создана соответствующая институциональная среда, в которой надо не "бороться с инфляцией" , а поставить правительство и экономических агентов в такое положение, чтобы инфляция не приносила им никакой выгоды. Для этого необходимы прежде всего запрет на получение доходов от эмиссионной деятельности и полная индексация всех доходов и сбережений.

Точно таким же способом можно определить и размеры инфляции вследствие действия монопольных цен. Для этого надо определить величину монопольного дохода т как разность между совокупными доходами монополистов и доходами, которые они получали бы, если бы цены не были монополизированы. Тогда для оценки влияния монополий на инфляцию можно воспользоваться формулой (2), в которой параметр (бетта) определяется из отношения (бетта) = т/М.

Коснемся теперь государственной политики формирования валютных курсов. Как известно, влияние Центрального банка РФ на валютном рынке практически безгранично. Поэтому такое, казалось бы, полезное мероприятие, как свободная купля-продажа СКВ и установление рыночного курса рубля в качестве официального, превращается в фикцию.

Действительно, в условиях неразвитости валютного рынка фундаментальные курсообразующие факторы - динамика цен на внутреннем рынке, изменение паритета покупательной способности национальной валюты, сальдо платежного и торгового баланса - отступили в "тень". А на первый план вышли относительно поверхностные факторы: объем выставленной на торги валюты; количество участников, допущенных к торгам; мнение руководства Центрального банка о целесообразности валютной интервенции на торгах; текущие инфляционные ожидания и т.п. В результате в отличие от мировой практики рыночный курс рубля в российской экономике с первых шагов реформ не является сколько-нибудь надежным индикатором состояния денежной системы. Правительство стало манипулировать курсом рубля в зависимости от пристрастия к тем или иным фетишам провозглашенного экономического курса.

Возьмем, например, динамику потребительских цен и официального курса рубля к доллару за период с 1993 по 1997 г. (см. табл. 1). Как видим, цены росли чрезвычайно быстро, темп их роста хотя и снижался, но в целом они повысились почти в 100 раз. Однако курс рубля к доллару вел себя несколько иначе: тоже рос падающими темпами, но значительно медленнее, чем цены, и увеличился почти в 15 раз, то есть рос в 6,5 раза медленнее инфляции (см. рис. 1).

В числе причин такой динамики можно назвать и то, что уже в 1993 г. у правительства России сложилось своеобразное понимание устойчивости национальной валюты. Она трактовалась как стабилизация обменного курса рубля, а не его покупательной способности на внутреннем рынке. Исходя из этой концепции Центральный банк РФ под давлением Министерства финансов РФ в течение нескольких месяцев 1993 г. осуществлял крупные валютные инъекции на валютных торгах, искусственно завышая предложение доллара и сбивая его курс. Так, начиная с апреля 1993 г. доля интервенций Центрального банка в объеме продаж иностранной валюты достигла 46%. Индекс инфляции в июле-декабре 1993 г. резко разошелся с индексом валютных котировок. В результате Россия в считанные месяцы превратилась из относительно дешевых стран цивилизованного мира в одну из самых дорогих.

Примечательно, что в 1995 г. были два месяца - июль и август, когда доллар падал в абсолютном выражении, хотя темпы месячной инфляции составляли около 20%. В целом в указанном году рубль подорожал в 2,3 раза, а цена доллара выросла лишь на треть. Это свидетельствует о неограниченных возможностях государства в регулировании валютного курса. Причина заключалась в специфической структуре валютного рынка в России: один монопольный продавец и покупатель - Центральный банк РФ - и тщательно подобранная (в основном им же) группа отечественных коммерческих банков и организаций, но ни в коем случае не зарубежных.

Какие же процессы возникают, когда Центральный банк создает ситуации, не адекватные условиям нормального конкурентного рынка? Прежде всего происходит прямая перекачка валютного запаса в коммерческие банки в результате скупки дешевеющих рублей за твердую валюту. Подчеркнем, что не во все банки, а в "свои" , то есть входящие в список участников торгов.

Судя по данным таблицы 1, правительство только в 1996 г. начало выравнивать темп роста валютного курса с темпом роста инфляции. Но было уже поздно. Курс доллара слишком отстал от общей величины инфляции, что и привело к обвальной девальвации отечественной валюты в августе 1998 г. В год девальвации темп инфляции составил 70%, а курс доллара вырос в 3,5 раза. В 1999 г. реальная средняя заработная плата упала на 15%, пенсии - на 12%. Рождаемость уменьшилась на 5%, смертность, наоборот, повысилась почти на 10%. При этом наметившаяся тенденция к сокращению детской смертности перестала действовать. Результат - повышение на треть естественной убыли населения. Те, кто знал дату девальвации и дефолта, сумели вовремя продать облигации ГКО, приносившие им огромные доходы, закупить доллары по курсу 6 руб. и немедленно разбогатеть на этой операции в 3,5 раза на мировом рынке или в 2,1 раза - на внутреннем. Не составляет труда догадаться, какая именно группа лиц сумела провернуть такое дельце.

Известно, что девальвация, как и инфляция, практически не влияет на реальную стоимость общественного богатства. Следовательно, состояния нашей номенклатуры изменились незначительно, а доходы возросли существенно. Произошедшая после девальвации волна банкротств в кредитно-финансовой сфере требует внимательного рассмотрения последствий девальвации для коммерческих банков и инвестиционных компаний.

Приведем простой пример. Депозитные ставки такого монополиста, как Сбербанк РФ, в период августовской девальвации 1998 г. колебались по разным видам вкладов от 2 до 31%, а в дальнейшем и до 26% годовых. Примем в качестве средней 20%. Если допустить, что цепы с августа 1998 г. по август 1999 г. возросли в три раза, то реальная сумма вкладов уменьшилась за этот период на 60%.

Номинальная сумма вкладов должна была увеличиться не менее чем в три раза, а фактически она возросла только на 20%. Следовательно, вкладчики реально смогли получить лишь 40% вложенных ими средств, а Сбербанк присвоил 60% вкладов населения. Допустим, что он никуда не вкладывал сбережения граждан, а просто хранил их в долларах. Курс доллара вырос за это время в четыре раза. Вклады населения в августе 1998 г. составили около 150 млрд. руб., или 25 млрд. долл. по курсу 6 руб. После девальвации эти 25 млрд. долл. стоили уже 600 млрд. руб., а вкладчикам нужно было выплачивать вклады с процентами (20%) в сумме 180 млрд. руб. Таким образом, для расчета с клиентами банку потребовалось всего 7,5 млрд. долл., остальное - его заработок в сумме 420 млрд. руб., или 17,5 млрд. долл. Это существенно превышает объем государственных ценных бумаг, находившихся в то время в Сбербанке, которому даже полный дефолт не страшен. Следовательно, ему пет нужды заниматься вложениями в реальную экономику, где он никогда не получит столь высокого дохода.

Таким образом, банки, имевшие к рассматриваемому моменту в своем распоряжении значительные денежные средства вкладчиков по рублевым депозитам, никак не могли обанкротиться вследствие дефолта. Волна ложных банкротств - это просто еще один способ приватизации сбережений населения.

С 1999 по 2001 г. отрыв курса рубля от темпов инфляции сократился почти вдвое и затем он рос даже медленнее темпов инфляции. Однако в первой половине 2003 г. ситуация изменилась. Доллар снова подешевел относительно рубля примерно на 7%, в то время как рубль "похудел" на столько же. Правительство снова вернулось к порочной практике, принесшей огромные бедствия населению России. И новые денежные потоки потекли от бедных к богатым. В 2004 г. Центробанк прогнозирует рост курса рубля на 3-5% при инфляции 8-10%. Другими словами, правительство намечает новый этап отставания курса рубля от инфляции примерно на 15%. А проценты по рублевым вкладам в коммерческих банках редко превышают 10% годовых, да и то ненамного.

Великое перераспределение доходов

Институциональные изменения, произошедшие в России, привели к росту доходов российской номенклатуры. Очевидно, что в условиях экономического спада их источником могут быть только доходы остального населения. Следовательно, происходит то, что К. Маркс назвал относительным обнищанием: снижение доходов населения по сравнению с ВВП. Он обнаружил этот феномен в экономической динамике, характерной в то время для капиталистических стран. Относительное обнищание категорий населения, у которых заработная плата являлась главным источником дохода, - один из важнейших элементов в цепи марксовых доказательств роста эксплуатации наемных работников и, следовательно, необходимости замены капитализма социализмом.

С тех пор ситуация радикально изменилась. Возьмем, например, США. Сначала определим темпы роста средней заработной платы и численности занятых в этой стране за период с 1987 по 2000 г. (1990-й год принят за 100%). Оказывается, что в течение рассматриваемого периода средняя заработная плата росла несколько медленнее, чем ВВП. Но рост общего размера заработной платы всех занятых был выше. Так, если с 1990 по 2000 г. ВВП вырос почти на 40%, то совокупный размер оплаты труда - на 50%. В учебнике Дж. Сакса и Ф. Ларрена находим, что в 1990 г. оплата труда наемных работников составляла 59,8% ВВП. Следовательно, к 2000 г. эта доля возросла примерно до 70% (см. табл. 2). По данным справочника, указанного в таблице 2, можно рассчитать соответствующую тенденцию в целом по 24 развитым странам с рыночной экономикой. Оказывается, что доля оплаты труда в ВВП с 1990 по 2000 г. в них также выросла - на 11,6%. А для всего мира в целом характерно постоянное значение этого показателя.

В России же в этот период тенденция была прямо противоположной. Действительно, в 1987 г. оплата труда в СССР (заработная плата плюс общественные фонды потребления) составила 58,3% валового национального продукта (ВНП) (3). Разница между ВВП и ВНП в то время если и существовала, то была пренебрежимо мала. Сопоставим ее с США. Из таблицы 2 видно, что в США доля оплаты труда в ВВП в 1987 г. составила лишь 56,2%, то есть была на 2,1 п.п. меньше, чем в СССР. Однако динамика этого соотношения с момента распада СССР стала прямо противоположной: в течение периода 1992-2000 гг. оно ни разу не поднялось даже до 30%, а минимального значения достигло в 2000 г., составив 24,3% (см. табл. 3).

Если принять, что за рассматриваемый период объем ВВП в России снизился вдвое, то реальная оплата труда сократилась примерно в пять раз. Таковы темпы относительного обнищания населения в среднем по России, хотя для людей с оплатой труда ниже средней они, безусловно, существенно выше.

Произошло величайшее в истории перераспределение доходов (сопоставление их с США видно на рис. 2). Более трети объема ВВП, направлявшейся в социалистическом СССР на трудовые доходы, перекочевало в карманы власть имущих. Столь быстрое перераспределение в течение короткого периода не вызвано какими-либо объективными причинами, поскольку за это время сколько-нибудь существенных технологических или структурных сдвигов, резко снижающих эффективность трудовой деятельности простых работников и повышающих ее у руководства, не произошло. Следовательно, падение заработной платы привело просто к сокращению издержек производства. Официальная статистика не дает ответа на вопрос, куда ушли эти средства. Ясно, что они не были направлены ни в бюджет страны, ни в инвестиции, доля которых в ВВП также резко упала. Остается одно - эти средства перетекали к российской номенклатуре.

К сожалению, за 2001-2002 гг. данных по США у нас нет, но, несомненно, общая тенденция, выявленная на рисунке, продолжается. Информация по России есть и на первый взгляд весьма обнадеживающая (4). Доля совокупной заработной платы в ВВП в 2001 г. составила 27,8%, то есть выросла на 3,5 п.п. В справочнике даны и предварительные оценки ВВП, численности занятых и средней номинальной заработной платы за 2002 г. Из них видно, что доля заработной платы в ВВП достигла 35,8%, то есть возросла на 8 п.п. Такие темпы впечатляют. Рост номинальной заработной платы стал опережать инфляцию. Значит, люди стали жить богаче? Что-то не очень верится. Получается, что ВВП с 2000 до 2002 г. вырос примерно в 1,5 раза, а номинальная средняя заработная плата -в 2,2 раза. Первый вопрос заключается в том, за счет каких элементов ВВП получен такой рост заработной платы, если он вообще реально имел место? Второй вопрос, какие именно категории работников получили прибавку? Ясно, что большинства населения этот процесс не коснулся, поскольку у них индексация заработной платы была ниже темпов инфляции и реальная заработная плата продолжала падать.

Мало что меняется и сегодня. В соответствии с указом Президента РФ от 10 апреля 2004 г. N 519 о совершенствовании оплаты труда лиц, занимающих отдельные государственные должности, заработная плата высшей номенклатуры многократно повышена. А ведь именно эта категория лиц несет прямую ответственность за переживаемый страной экономический спад. В основе же оплаты труда остальных госслужащих, "бюджетников" , по-прежнему лежит старая тарифная система, в которой заработная плата наивысшего 18-го разряда составляет 2700 руб. в месяц, что в 54 раза меньше президентской, почти в 44 - премьерской и в 33 раза - министерской. Следствием такого расслоения вполне может стать развитие социальных конфликтов.

***

Попытаемся теперь сформулировать основные выводы. Известно, что необходимым свойством социально ориентированной рыночной экономики является наличие конкурентной среды и стремление цен к равновесным. Однако в результате процесса трансформации, начатого в России в 1991 г., на пути перехода к ней появился непреодолимый барьер. Действительно, однобокое сырьевое развитие страны - прямое следствие присвоения природной ренты руководством предприятий добывающей промышленности, что делает ее сверхдоходной по сравнению с обрабатывающей. Тем самым практически исчезает межотраслевая конкуренция.

"Дыры" в действующей институциональной системе привели к тому, что в перерабатывающих отраслях возникают фирмы - монополисты, взвинчивающие цены на свою продукцию. Исчезает, следовательно, внутриотраслевая конкуренция. В ответ на это в добывающих отраслях появляются монополии (или картельные соглашения, что то же самое), и они начинают получать и рентную, и монопольную прибыль. Монополии в перерабатывающих отраслях еще больше повышают цены. Возникает порочный круг. Российская экономика будет оставаться неспособной к реальному экономическому росту, обусловленному инвестициями, а не мировой конъюнктурой, до тех пор, пока не найден выход из него.

В настоящее время многие, включая и власть имущих, понимают, что институциональная система, созданная в процессе трансформации, оказалась менее эффективной, чем дореформенная. Поэтому власти ищут выход в возврате к однопартийной системе, централизованному управлению экономикой, ставя целью достижение дореформенного уровня ВВП (разрекламированное его удвоение). На самом деле основная задача ныне - это создание в стране условий для развития реальной конкуренции. Но ни одного шага в этом направлении не сделано. Наоборот, "двери" для дальнейшей монополизации, взвинчивания цен, частного присвоения природной ренты в условиях общественной собственности на недра по-прежнему широко открыты. Главная причина такого положения, на наш взгляд, заключается в том, что реальная конкуренция не создана в той сфере, где она должна была возникнуть в первую очередь.

*- Работа подготовлена при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (проект N 02-06-80140) и Российского гуманитарного научного фонда (проект N 03-02-00108).

1- Введение рентных платежей как необходимого условия эффективного развития экономики теоретически было обосновано более 30 лет назад (Каценелинбойген А., Лахман И., Овсиенко Ю. Оптимальность и товарно-денежные отношения. М.: Наука, 1969; Каценелинбойген А., Мовшович С., Овсиенко Ю. Воспроизводство и экономический оптимум. М.: Наука, 1972).

2- Подобная точка зрения не нова. Ее всегда придерживалась западная экономическая наука. Приведем, в частности, слова лауреата Нобелевской премии по экономике М. Алле: "Отказаться от проведения различий среди источников доходов, значит выносить бесповоротный приговор экономике ... Деньги должны зарабатываться трудом, а не доставаться путем получения дармовых доходов, независимо от того, проистекают ли они от сверхприбыли на земельную собственность, чистого процента па капитал, прибыли, связанной с инфляцией, или же политических махинаций и интриг. Нужно положить конец эксплуатации людей путем сговора плутократии, технократии, и политократии" (Allais М. L'impot sur lc capital et la reforme monetaire/Hermann, Paris, 1977, p. 247).

3- Народное хозяйство СССР в 1987 г. М.: Финансы и статистика, 1988, с. 15, 363, 392, 393. В оплату труда за 1987 г. включены общественные фонды потребления, составлявшие тогда около 20% ВВП.

4- Российский статистический ежегодник 2002. Госкомстат России, 2002, с. 36.

Графические материалы:

Таблица 1 Динамика потребительских цен и официального курса рубля по отношению к доллару в 1992-1997 гг. (в разах)

Таблица 2 Динамика оплаты труда, численности занятых и ВВП в США и их соотношение (в %)

Таблица 3 Динамика ВВП, численности занятых, оплаты труда и их соотношение в СССР и России

Рис. 1 Динамика цен и курса рубля к доллару в 1992-1998 гг. (в разах, к 1992 г.)

Рис. 2 Динамика доли оплаты труда в ВВП в США, СССР и России

( )