ВВЕДЕНИЕ ЕДИНОЙ ВАЛЮТЫ В СОЮЗЕ РОССИИ И БЕЛОРУССИИ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ.

В конце августа 2004 г. президенты России и Белоруссии объявили о переходе к единой валюте с 1 января 2006 г. В связи с этим, а также учитывая многочисленные проблемы, возникшие в процессе соответствующих переговоров между двумя странами, представляется целесообразным оценить перспективы введения единой валюты на основе требований оптимальности. Кроме того, важно рассмотреть и практические действия в данной области.

Оптимальность валютной зоны Россия - Белоруссия

Требования к валютному союзу систематизированы в рамках теории оптимальных валютных зон и ее разновидностей. Для определения оптимальности валютного союза используются классические критерии: открытость экономик; диверсификация производства; мобильность факторов производства; гибкость цен, симметричность токов и стабильность валюты.

Открытость экономики. Экономика Белоруссии характеризуется достаточной степенью открытости, особенно по отношению к России: доля последней в белорусском экспорте составляет 49%, в импорте - 66%. Эти показатели близки к параметрам внутриевропейской торговли. Различие заключается в том, что ЕС состоит из 25 стран, в рамках же Союза двух государств Белоруссия экономически крайне зависима от России. Степень торговой интеграции Белоруссии и России превышает показатель безопасности, предложенный Всемирным банком (35%), - удельный вес России во внешнеторговом обороте Белоруссии намного больше. В то же время значение Белоруссии как внешнеэкономического партнера России существенно меньше: 7% экспорта и 10% импорта.

Диверсификация производства. Структура производства, экспорта и импорта России и Белоруссии во многом различна: так, в российском экспорте в Белоруссию преобладают ресурсы - нефть, газ, уголь, электроэнергия, черные металлы. Таким образом, даже небольшое колебание цен на них в России с учетом 96-процентной зависимости Белоруссии от импортных поставок ресурсов будет иметь для пес крайне неблагоприятные последствия. Основу белорусского экспорта в Россию составляет продукция машиностроения, нефтеперерабатывающей и пищевой промышленности.

Мобильность факторов производства. Как свидетельствует статистика, в Белоруссии уровень межгосударственной мобильности рабочей силы по сравнению с соответствующим показателем ее внутригосударственной мобильности относительно низок (в 1998 г. соответственно 0, 46 и 1, 99%). При этом международная миграция полностью ориентирована на Россию - сюда направляются 43% выезжающих, 56% приезжающих прибывают из России.

Гибкость цен, симметричность шоков и стабильность валюты. В Белоруссии отсутствует корреляция номинальной заработной платы и номинального валютного курса, то есть номинальная заработная плата в стране характеризуется негибкостью. В то же время потребительские цены хорошо коррелируют с номинальным валютным курсом с упреждающим лагом в 0-2 месяца, а цены на промышленную продукцию - с запаздыванием на 4-6 месяцев. Здесь, конечно, следует учитывать сложившуюся практику множественности валютных курсов в Белоруссии.

Наконец, экономики двух стран подвержены симметричным шокам, что обусловлено синхронностью изменения объемов промышленного производства за последние годы, а также высоким уровнем корреляции индекса потребительских цен и индекса цен производителей промышленной продукции с учетом лага - времени передачи шока через импортные цены из России в Белоруссию. Рынки рабочей силы практически не коррелированны, что может быть следствием как непрозрачности статистики, так и регулятивных действий белорусского правительства но искусственному поддержанию занятости. Вместе с тем асимметричность экономических структур этих стран - в частности, в России 80% ВВП производится предприятиями частного капитала, а в Белоруссии - лишь 10-15% при наличии жесткого государственного регулирования - является отрицательным фактором с точки зрения средне- и долгосрочной оптимальности валютного союза, если не принимать во внимание возможности институциональных преобразований в Белоруссии.

Итак, по одним критериям - открытость экономики, гибкость цен, симметричность экономических шоков - валютный союз России и Белоруссии предпочтителен, по другим - асимметричность развития экономик и ригидность рабочей силы - нет. Уменьшить риск введения единой валюты могут дополнительные меры экономической, институциональной и денежно-кредитной политики для стабилизации и гармонизации их экономик.

Эффекты введения единой валюты в России и Белоруссии

Оценка воздействия введения единой валюты на экономику стран-участниц союза - трудоемкая задача. Очевидно, наибольший позитивный эффект будет достигнут в отраслях, связанных с перемещением товаров и услуг между государствами. Значительное влияние этого процесса на экономику России маловероятно. Белоруссия же, даже по самым пессимистичным прогнозам белорусских политиков, единовременно получит эффект, соответствующий примерно 0, 6% ВВП [1], не считая автоматического снижения инфляции до российского уровня 10-12% в год и высвобождения золотовалютных резервов - свыше 3% ВВП.

С целью изучения экономических эффектов, связанных с введением единой валюты в России и Белоруссии, проанализируем отдельные преимущества и недостатки данного процесса с их последующим агрегированием. Под ним понимается рассмотрение воздействия введения единой валюты на различные сферы экономики как на микроуровне - на хозяйствующих субъектов, так и на макроуровне - на государство в целом и его экономическую политику.

В валютном союзе в узком смысле, то есть образованном путем введения новой единой валюты, у субъектов экономики возникают единовременные затраты. Затронутыми оказываются практически все функциональные области предприятий государственного и частного секторов: управление персоналом, сбыт, логистика, маркетинг, финансы, информационные системы. При реализации асимметричного сценария введения единой валюты подобные издержки будут минимальными, поскольку коснутся только Белоруссии, в которой de facto уже циркулирует российский рубль.

Вместе с тем сокращаются трансакционные издержки. Вследствие возросшей стабильности валюты деньги лучше выполняют функцию сохранения стоимости; повышается роль денег как платежного средства в результате увеличения числа сделок.

Введение единой валюты полностью элиминирует издержки, связанные с комиссионными расходами на обмен валюты. Сокращаются потери из-за валютных рисков и затрат на их хеджирование. В рамках Европейского экономического и валютного союза (ЕЭВС) чистые выплаты по сделкам хеджирования валютных рисков стран зоны евро до заключения валютного союза превышали 0, 1% ВВП. Косвенные потери белорусских контрагентов можно оценить как существенно более высокие из-за относительной открытости экономики Белоруссии и нестабильности валютного курса. Наконец, уменьшаются информационные и прочие косвенные затраты за счет сокращения у хозяйствующих субъектов расходов на поиск и анализ информации о движении валютных курсов; кроме того, снижаются риски составления неверной отчетности и появления ошибок при учете активов в иностранной валюте. Общую величину сокращения трансакционных издержек, по аналогии с ЕЭВС, можно оценить минимум в 0, 3-0, 4% ВВП Белоруссии, сопоставимый в денежном выражении эффект в России составит примерно 0, 01% ВВП.

Кроме статических, существуют также динамические эффекты введения единой валюты. Уменьшение валютных рисков может привести к росту объемов внешней торговли, стимулированию инвестиционной деятельности, а также к оптимизации размещения капитала в рамках союза и как результат - к ускорению темпов экономического роста.

Объемы внешней торговли будут увеличиваться из-за отсутствия валютного риска. Однако фиксация курсов может иметь и обратный эффект: во-первых, исчезает возможность получения спекулятивных доходов; во-вторых, вследствие утраты денежно-политической автономии страны нельзя компенсировать временные изменения внутрисоюзного спроса. Опыт первых лет ЕЭВС показывает, что теоретический позитивный эффект стимулирования внешней торговли за счет валютной интеграции подтверждается фактическими данными.

В случае России и Белоруссии валютный союз в отличие от ЕЭВС должен привести к росту международной торговли как внутри союза, так и вне его. Причина этого заключается в различиях между процессами введения единой валюты в Европе и в Союзе России и Белоруссии. Интеграционные процессы в странах ЕС в основном прошли задолго до создания ЕЭВС. В рамках Союза России и Белоруссии практически одновременно (с исторической точки зрения) проходят процессы и валютной, и экономической интеграции, и реформирования экономики. Их воздействие на международную торговлю носит долгосрочный характер, причем происходит нередко с определенным лагом. Таким образом, можно утверждать, что при введении единой валюты в России и Белоруссии эффект стимулирования международной торговли будет существенно большим, чем в ЕЭВС.

Повысится ли инвестиционная активность при введении единой валюты - не столь очевидно, так как при системе гибких валютных курсов возможно возникновение как потерь в результате инвестиционной деятельности, так и дополнительных доходов вследствие курсовых разниц. Вместе с тем введение единой валюты в рамках Союза России и Белоруссии должно быть сопряжено с глубокими реформами в последней, что само по себе благотворно повлияет на инвестиционную привлекательность Белоруссии как государства.

Более эффективное размещение капитала является следствием улучшения действия механизма арбитража: рынки становятся более прозрачными, объем сделок увеличивается. Из-за отсутствия механизма гибких валютных курсов сокращается волатильность рынка.

Наконец, эффект дополнительного экономического роста обеспечивается действием как временных, так и постоянных факторов: временное влияние оказывает снижение реальной процентной ставки, а постоянное - эффект объема, связанный с ростом инвестиционной базы и специализацией производства.

Итак, издержки введения единой валюты возникают единовременно, а часть положительных эффектов имеет долговременный характер. Как показывает наш анализ, микроэкономический эффект введения единой валюты является весьма положительным для Белоруссии и малозаметным для России.

На макроэкономическом уровне основным позитивным эффектом введения единой валюты при условии создания единого эмиссионного центра станет для Белоруссии установление российского уровня инфляции, то есть ее снижение на 18-20%. Правда, для этого придется отказаться от государственного целевого финансирования части отраслей и социальных программ через эмиссионный механизм. Краткосрочные последствия для них могут быть неблагоприятными, однако это плата не за валютный союз, а за изменение правил игры для экономических субъектов.

Введение единой валюты приведет к сокращению альтернативных издержек - то есть к эффективному использованию резервов центральных банков, которые до этого требовались для внутренних интервенций на валютном рынке. Согласно результатам исследования специалистов Дрезднер-банка, в рамках валютного союза близких по размеру государств возможно сокращение их золотовалютных резервов приблизительно на 30% без ущерба для стабильности союза по отношению к внешнему миру [2]. Учитывая, что процесс валютной интеграции в Союзе России и Белоруссии проходит по иному сценарию, можно оценить чистый выигрыш от объединения в 100% резервов меньшего из государств. На конец ноября 2003 г. золотовалютные резервы Белоруссии составляли 500 млн. долл., что позволит высвободить сумму, эквивалентную более 3% ВВП страны.

Рост доверия к политике центрального банка обусловлен тем, что проведение единым центральным банком стабильной, независимой политики с самого начала его существования укрепляет доверие к ней по сравнению с политикой большинства национальных центральных банков стран - участниц союза. Экономический эффект обусловлен предсказуемостью действий центрального банка, что приводит к сокращению необходимых резервов хозяйствующих субъектов и их затрат на компенсацию ущерба, возникающего из-за непрогнозируемой национальной денежно-кредитной политики. Вероятно, политика относительно независимого ЦБ РФ может быть принята экономическими субъектами с большим доверием, чем политика НБ Республики Беларусь, что, в свою очередь, должно стимулировать инвестиционную активность в Белоруссии. Кроме того, единая политика позволит уменьшить рисковую компоненту процентных ставок, что будет косвенно способствовать снижению инфляции с 30% до российского уровня 10-12%.

Основным негативным фактором введения единой валюты можно считать утрату экономикой Белоруссии инструмента компенсации асимметричных реальных шоков. В общем случае при росте открытости экономики и интенсивности торговых связей между странами компенсация асимметричных шоков может происходить за счет мобильности факторов производства, что уменьшает потери от ликвидации системы гибких валютных курсов. Из-за симметричности шоковых воздействий в Белоруссии и России компенсационные издержки первой незначительны и будут тем ниже, чем больше ее рыночные механизмы приблизятся к российским.

Следующим элементом издержек введения единой валюты являются отказ от независимости национальной денежно-кредитной политики и уменьшение независимости национальной финансовой сферы. Валютная интеграция любого уровня требует координации политики национальных центральных банков; в случае ЕЭВС был образован ЕЦБ как орган денежно-кредитной политики союза. В результате страны-члены утратили возможность непосредственно воздействовать на уровень инфляции, процентную ставку, во многом - на показатель занятости. Общая процентная ставка, как и общий уровень инфляции, приводит к возникновению асимметричных экономических последствий в странах, которые до объединения проводили различную политику в данной области. Таким образом, возникают долговременные издержки, если они не компенсируются общесоюзными механизмами.

Финансовая политика государства наиболее эффективна в условиях системы фиксированных валютных курсов, однако в рамках валютного союза может потребоваться координация перераспределения средств. С одной стороны, в идеальном случае валютный союз составляет свой платежный баланс как единое целое, что, в свою очередь, предполагает единое управление его финансированием. С другой стороны, фискальная политика оказывает краткосрочное воздействие на уровень цен и занятости, что также может находиться в общесоюзной компетенции. Пример такой ограничительной координации - установление максимальных границ бюджетного дефицита в целях избежания чрезмерного дефицитного финансирования и дестабилизации союза. Кроме того, государство теряет важный рычаг финансирования бюджетного дефицита - эмиссионную деятельность национального центрального банка.

В отличие от европейского опыта институциональное оформление фискальной политики Союза России и Белоруссии носит недостаточно четкий характер. На протяжении последних лет формируется бюджет Союзного государства, тем не менее через него распределяются ничтожные по сравнению с национальными бюджетами средства. Наиболее болезненным шагом для Белоруссии является реформа фискальной политики, что связано с различиями в подходах двух стран к независимости центральных банков. В то время как Россия приблизилась к германской модели независимого ЦБ, Белоруссия считает приемлемым финансирование государственного бюджета в целом и отдельных отраслей вплоть до предприятий в частности за счет средств Национального банка. Очевидно, последствия потери такого рычага воздействия на экономику могут быть крайне негативными для страны, если не будут созданы рыночные компенсирующие механизмы для более эффективного перераспределения финансовых потоков в государстве.

Наконец, третий элемент издержек - потеря доходов от сенъоража и инфляционного налога. Государство теряет значительную часть эмиссионных доходов, что наносит (при отсутствии компенсирующих мер) ущерб как возможностям бюджетного финансирования, так и фискальной политике государства в условиях наличия большого сектора теневой экономики (до 20% [3]), уклоняющегося от уплаты налогов.

Высока и степень долларизации экономики Белоруссии, что чревато значительными бюджетными потерями, которые должны быть компенсированы проведением более ответственной фискальной политики.

В целом отметим, что макроэкономические эффекты введения единой валюты в рамках Союза России и Белоруссии распределяются еще более неравномерно, чем микроэкономические, - их подавляющая часть приходится на Республику Беларусь. Основные положительные следствия валютного союза - низкий уровень инфляции, повышение инвестиционной активности и высвобождение золотовалютных резервов в Белоруссии. Важнейшие издержки - исчезновение механизма эмиссионного финансирования отдельных отраслей и предприятий.

Выбор единой валюты России и Белоруссии и оптимальной институциональной модели ее введения

В случае России и Белоруссии существуют три варианта выбора общей валюты: наднациональная валюта, белорусский рубль и российский рубль. Опыт многих валютных союзов, в первую очередь ЕЭВС, показывает позитивный пример введения единой наднациональной валюты. Очевидно, все преимущества валютного союза в полной мере реализуются именно при этом сценарии при условии доверия экономических субъектов к единой денежно-кредитной политике эмиссионного органа и к единой валюте вообще.

Проанализируем, однако, недостатки такого сценария применительно к Союзу России и Белоруссии. Во-первых, его реализация будет сопряжена с крайне высокими затратами на введение новой валюты, прежде всего в России (судя по опыту ЕЭВС, они составят до 0, 4% ВВП). С учетом того что именно Россия получает минимум преимуществ от валютного союза, издержки будут распределены асимметрично, и баланс интересов окажется нарушен. Еще более серьезной проблемой станет поддержание доверия к новой валюте и новой политике. Дело в том, что введение единой валюты в России и Белоруссии в отличие от ЕЭВС обеспечивает лишь перенос российского уровня инфляции (и в более широком смысле - российского доверия к валюте и эмитенту) на белорусские экономические субъекты. Новая валюта, таким образом, не стала бы выполнять функции денег в России более эффективно, и издержки на ее введение были бы напрасным расходованием средств.

Наименее перспективным представляется сценарий введения белорусского рубля как единой валюты. И недоверие к новой валюте, и издержки на ее введение будут для Союза и в первую очередь для России максимальными. В результате повысится инфляция и уменьшится роль денег как средства обращения и накопления.

Из трех возможных вариантов оптимальным, очевидно, является введение в качестве единой валюты российского рубля. С одной стороны, в этом случае соответствующие издержки будут невелики и затронут только Белоруссию. С другой стороны, именно российский рубль может обеспечить быстрое снижение уровня инфляции в Белоруссии за счет повышения доверия к валюте, а также уменьшение степени долларизации белорусской экономики. Отметим, что фактически российский рубль уже является важным средством накопления в Белоруссии. Эту точку зрения разделяют многие экономисты, исследующие процесс валютной интеграции России и Белоруссии [4].

Рассмотрим различные последствия выбора институциональной модели управления денежно-кредитной политикой.

Симметричная модель с единым эмиссионным центром (случай ЕЭВС). Данный, сценарий подразумевает создание наднационального органа, контролирующего эмиссию российского рубля или новой единой валюты на территории Союза России и Белоруссии. Представительство в нем осуществляется либо на равноправной основе, либо пропорционально объемам резервов или размерам экономик стран - участниц Союза. Центральный банк России и Национальный банк РБ сохраняются, однако не выполняют самостоятельной эмиссионной функции.

Очевидный положительный эффект подобной модели введения единой валюты - формальное равноправие России и Белоруссии. Кроме того, гарантируется относительная политическая нейтральность единого эмитента. Вместе с тем можно отметить ряд недостатков данного механизма.

Во-первых, использованию такого варианта препятствует различие экономического пространства России - Белоруссии и Европейского союза. Во втором случае страны - члены Союза характеризуются развитыми рыночными структурами, высоким запасом стабильности, близкими уровнями инфляции (не выше 10%) и, что самое главное, - длительным периодом гармонизации и координации экономик - более 30 лет. Объемы ВВП Белоруссии и России различаются в 26 раз, численность населения - в 14, площадь - в 82 раза. ЕЭВС, конечно, не состоит из абсолютно одинаковых стран, но, но крайней мере, в нем нет лидера с как минимум десятикратным превосходством по важнейшим макроэкономическим параметрам.

Во-вторых, ставится под сомнение наиболее важный потенциальный эффект от введения единой валюты - низкий уровень инфляции в Союзе вообще и в Белоруссии в частности. Дело в том, что равноправная интеграция предполагает близкие уровни инфляции в странах-участницах, иначе возникает риск объединения на базе наиболее высокого уровня инфляции из-за сокращения доверия к единому эмиссионному органу. Даже применительно к ЕЭВС наблюдались определенные диспропорции между государствами союза, например, Грецией и Германией, что породило критику процесса интеграции со стороны академической общественности в ФРГ и потребовало особого внимания к институциональному оформлению деятельности ЕЦБ. В случае валютного союза России и Белоруссии это привело бы к возможному стимулированию роста инфляции в России, что перечеркнуло бы все преимущества объединения.

В-третьих, для равноправного объединения необходима намного более серьезная работа по оздоровлению экономики и фискальной сферы, прежде всего в Белоруссии, чем при асимметричном объединении. С одной стороны, риски в симметричной модели распределяются на все государства союза, а не на одно из них. С другой стороны, затраты на гармонизацию экономик, правовой сферы значительно возрастают, а требования к реальной и номинальной конвергенции как условия объединения становятся жестче.

Симметричная модель с различными эмиссионными центрами. Модель равноправной интеграции с несколькими центрами безналичной эмиссии предполагает наименьшую степень интеграции - сохранение самостоятельной денежно-кредитной политики либо в полном объеме, либо на оперативном уровне. Более детальный анализ показывает, что эмиссионная практика в рамках этой модели скорее близка к сценарию Югославии 1990-х годов, чем к достаточно централизованной модели США с единой денежно-кредитной политикой.

Такой подход к валютной интеграции несет в себе значительные риски, которые можно продемонстрировать на примере Югославии. Центральные банки конфедерации получили в рамках договора полномочия по проведению безналичной эмиссии в согласованных объемах. Между республиками Югославии действовало соответствующее соглашение, но отсутствие единого органа оперативного управления эмиссией обусловило обоюдные нарушения установленных объемов и правил ее осуществления [5].

К позитивным аспектам данного сценария можно отнести, по-видимому, только его политическую нейтральность - центральные банки стран союза оставляют за собой прежние функции практически в полном объеме. В то же время у него имеются и существенные отрицательные стороны, особенно с точки зрения последствий для экономик России и Белоруссии.

В соответствии с логикой этой модели для того чтобы сделать денежно-кредитную политику более строгой, правила ее реализации на оперативном уровне должны быть сформулированы гораздо жестче, чем при любом другом сценарии. Это потребует и сложных контрольных процедур, и значительной предварительной подготовки (в первую очередь белорусской стороны), в результате проводимая политика окажется существенно менее гибкой. Кроме того, не вполне ясен вопрос о механизме представительства в наднациональном органе, осуществляющем разработку денежно-кредитной политики. Очевидно, при пропорциональном представительстве участие Белоруссии в его функционировании будет носить скорее формальный характер. Наконец, при таком сценарии большая часть позитивных аспектов интеграции - сокращение инфляции в Белоруссии и высвобождение золотовалютных резервов страны - окажется под угрозой.

Асимметричная модель - одностороннее управление эмиссией. Централизованное управление безналичной эмиссией может быть осуществлено и в одностороннем порядке. Реализация данной модели предполагает полный перенос правомочий управления инструментами денежно-кредитной политики в Белоруссии от Национального банка РБ к Центральному банку РФ. Помимо безналичной эмиссии, это затрагивает управление процентными ставками и рыночными операциями центрального банка. Банковский надзор, управление системой расчетов и другие функции на оперативном уровне в централизации не нуждаются.

Представляется, что в качестве институциональной основы для введения единой валюты рассмотренный сценарий наиболее жизнеспособен. Это обусловлено несколькими причинами.

Во-первых, при реализации такого подхода высока вероятность быстрого сокращения инфляции в Белоруссии и ее стабилизации в России за счет выбора более продуманной политики управления денежно-кредитной сферой в первой и минимизации рисков необеспеченной эмиссии для последней.

Во-вторых, становится возможным гибкое и оперативное управление без промежуточных этапов и задержек в ходе планирования и осуществления политики центрального банка. Это подразумевает возможность предварительного согласования ее основных параметров между государствами - участниками валютного союза в рамках двусторонних договоров.

В-третьих, только при реализации данной модели оправдано введение российского рубля в качестве единого денежного средства. Успешных примеров передачи полномочий безналичной эмиссии национальной валюты практически нет, что связано с возникновением значительных рисков утраты доверия к эмитенту в частности и к валюте вообще в рамках всего экономического пространства, на котором она обращается.

Отметим и негативную сторону - обретение преимуществ единой валюты и единой денежно-кредитной политики в таком случае прямо связано с утратой Национальным банком РБ ключевых функций центрального банка. Конечно, с политической точки зрения принять подобное решение для руководства Белоруссии достаточно сложно. Возможный выход - участие представителей НБ РБ в качестве наблюдателей в едином эмиссионном органе - Центральном банке РФ. Это позволит Белоруссии оперативно контролировать процесс принятия наиболее важных решений эмитента.

Валютный союз России и Белоруссии: практические шаги

Обсуждение возможностей валютного союза двух стран началось еще в 1994 г., когда инициатива президента Белоруссии по поводу введения единой валюты с двумя эмиссионными центрами была с недоверием воспринята ЦБ РФ и влиятельными российскими экономистами. Идея валютной интеграции возрождалась на "волне" предвыборной политической нестабильности в России при постоянном ужесточении валютного регулирования в Белоруссии.

В декабре 1999 г. страны подписали и ратифицировали Договор о создании Союзного государства, который четко зафиксировал намерение России и Белоруссии ввести единую валюту и создать единый эмиссионный центр. Статья 13 Союзного договора констатирует:

"1. Союзное государство имеет единую денежную единицу (валюту).

Денежная эмиссия осуществляется исключительно единым эмиссионным центром. Введение и эмиссия другой валюты в Союзном государстве, помимо единой денежной единицы, не допускаются.

2. До введения единой денежной единицы и формирования единого эмиссионного центра на территории государств-участников продолжают хождение их национальные денежные единицы. Переход к единой денежной единице (валюте) осуществляется в соответствии со статьей 22 настоящего Договора".

Далее, в статье 22 утверждается:

"В Союзном государстве поэтапно вводится единая денежная единица (валюта) с одновременным созданием единого эмиссионного центра. ...Введение единой денежной единицы и формирование единого эмиссионного центра осуществляются на основе соглашения между государствами-участниками".

В июне 2002 г. был подписан План действий России и Белоруссии по созданию единой валюты, который определил сроки и последовательность мероприятий по введению единой валюты:

- с 2003 г. начинается процесс фиксации курса белорусского и российского рубля, НБ РБ остается эмиссионным центром в Белоруссии;

- с 2005 г. российский рубль начнет хождение на территории Белоруссии;

- с 2008 г. произойдет окончательное объединение валютных систем стран Союза [6].

Наконец, в августе 2004 г. дата введения единой валюты в Союзе была перенесена на 1 января 2006 г.

Как можно видеть, последовательность действий и меры, предпринятые государствами, вполне адекватны оптимальному сценарию создания валютного союза. В частности, Союзный договор подразумевает отказ от множественных эмиссионных центров, а План действий предлагает вполне реалистичные шаги по созданию валютного союза.

К 2004 г. неурегулированными остались ключевые вопросы: какая валюта станет единой и где будет находиться эмиссионный центр. Оптимальное решение с учетом экономических интересов России - российский рубль и ЦБ РФ как единственный эмитент. Именно такой сценарий и был предложен российским правительством и Центральным банком РФ. Однако эта точка зрения была крайне болезненно воспринята белорусской стороной.

Еще в 2000 г. Белоруссия предлагала сохранить эмиссионные правомочия за центральными банками стран, а координацию их действий производить на уровне Межбанковского валютного совета [7].

Осенью 2002 г. Национальным банком РБ была разработана концепция институционального оформления введения единой валюты: "Разработанная Нацбанком концепция предусматривает, что Банк России и Нацбанк Белоруссии самостоятельно осуществляют в своих странах реализацию основных направлений денежно-кредитной политики, в том числе проводят денежную эмиссию в пределах установленных параметров. Согласно проекту концепции, объем денежной эмиссии утверждается директивой Высшего госсовета Союзного государства. При этом органы управления государства свободны в выборе форм и методов действия при исполнении директивы" [8].

Наконец, белорусская сторона стала требовать при проведении каждого из этапов валютной интеграции те или иные компенсации. Так, еще в 2000 г. ЦБ РФ открыл кредитную линию на 4, 5 млрд. руб. для осуществления экономических преобразований в Белоруссии и стабилизации валюты [9].

Наиболее болезненные вопросы были перенесены на последний этап, что стало серьезным препятствием на пути создания валютного союза. Очевидно, единственное оптимальное решение требует проявления политической воли со стороны руководства Белоруссии. Конечно, сделать такой выбор весьма непросто, так как это означает отказ от недисциплинированной эмиссионной политики, необходимость значительных усилий по санации управления денежно-кредитной сферой, созданию многих отсутствующих сейчас рыночных механизмов. Однако данное решение - по-видимому, единственный путь, позволяющий без крупных рисков для обоих государств быстро ввести в Белоруссии стабильную валюту и одновременно проводить предсказуемую денежно-кредитную политику.

1 См. подробнее комментарий главы НБ Республики Беларусь П. Прокоповича (Минск не готов подписать договор о введении российского рубля без соглашения о компенсации. - Прайм-ТАСС, 03.10.2003).

2 См.: Apholte A., von Koeppen-Mertes I. Waehrungsreserven auf clem Weg in die EWU. Dresdner Bank, Wirstschaftsanalysen - Trends, 3 Quartal 1997, S. 7-8.

3. Глава Минстата Белоруссии оценивает объем теневой экономики в 18-20% ВВП. Беларусь сегодня. - Интерфакс, 01.12.2003.

4. См.: Шемятенков В. Проект валютного союза России и Белоруссии подлежит испытанию временем. - ЕВРО, 2000, N 4, с. 20-24; Кохно А. Единая валюта важный этап российско-белорусской экономической интеграции. - Банковское дело, 2000, N 9, с. 43.

5 МВФ: валютный союз Белоруссии и России должен иметь единственный эмиссионный центр. - Интерфакс, 20.09.2002.

6. См.: Брюгманн М. Союз с Белоруссией будет дорого стоить Москве (www.inopressa.ru, 06.09.2000, по материалам Der Handelsblatt).

7 См.: Сверкунов В. Союз - один. Валюты - две. - Деловая трибуна, 2000, 20 июля, с. 3.

8 Единый эмиссионный центр Союза России и Беларуси должен быть системой равноправных центральных банков. Нацбанк РБ. - Интерфакс, 09.09.2002.

9 По материалам ИТАР-ТАСС, 27.12.2000.