Предисловие.

Синдром мягких бюджетных ограничений (МБО) хорошо известен каждому российскому экономисту по работам венгерского ученого Я. Корнаи. Лет 10-15 назад этот синдром воспринимался в качестве одного из убедительных объяснений причин неэффективности социалистической (советской) системы хозяйствования. Он сыграл немалую роль как в процессе "бархатного" перехода от директивной, экономики к рыночной, так и при решении практических задач того периода, в частности, при проведении в России начиная с 1992 г. жесткой денежно-кредитной политики, в результате чего дефицит ресурсов в стране сменился дефицитом платежных средств.

Сейчас проблема неэффективности социалистической экономической системы утратила свою актуальность и, казалось бы, синдром мягких бюджетных ограничений должен был стать достоянием истории. Однако этого не произошло. Корнаи и его соавторы - видные американские ученые продолжают тему. В публикуемой ниже статье они доказывают, что данное явление универсально, оно обнаруживает себя не только в социалистических, но и в переходных экономиках и даже в капиталистических странах, где господствует частная собственность и отсутствует централизованное планирование. Универсальность явления, по мнению авторов, состоит в том, что в каждом из названных типов экономики можно обнаружить два вида организаций: БО-организации, испытывающие потребность в получении помощи извне (в смягчении бюджетных ограничений), и ОП-организации, предоставляющие такую помощь. Эти два вида организаций взаимодействуют по определенным правилам, причем в большинстве случаев такое взаимодействие негативно влияет на экономическую эффективность. И лишь по той причине, что в развитых рыночных экономиках мягкие бюджетные ограничения не доминируют над жесткими, эти экономики более жизнеспособны по сравнению с социалистическими и переходными.

Такова общая идея статьи и, как заявляют сами авторы, она дополняет разработанную И. Шумпетером теорию созидательного разрушения, в частности, проливая свет на роль ОП-оргаинзаций в ослаблении и даже ликвидации "разрушительного" аспекта шумпетерианского процесса (с. 18).

Сказанного достаточно, чтобы привлечь внимание читателей журнала "Вопросы экономики". Речь идет ни много, ни мало о возможности серьезного продвижения в рамках одной из наиболее перспективных теоретических конструкций XX в. - эволюционной (шумпетерианской) экономической теории. Однако не будем торопиться с выводами.

Итак, какое отношение к теории Шумпетера имеет концепция, представленная в публикуемой ниже статье? Напомним, что у него предприниматель (новатор), вторгающийся в экономическое пространство, вытесняет часть консерваторов за счет того, что активизирует спрос на некоторые виды дефицитных ресурсов, провоцируя повышение цен на них. Это, в свою очередь, ведет к ухудшению финансового положения тех консерваторов, потребность в продукции которых близка к насыщению пли чья продукция конкурирует с более качественной продукцией новатора. Ни один коммерческий банк не предоставит кредит консерватору на простое покрытие его финансовых потерь. В этом и заключается жесткость бюджетных ограничений шумпетерианской экономики и одновременно - суть созидательного разрушения. Разумеется, в реальной капиталистической жизни жесткая шумпетерианская схема дополняется различными инструментами смягчения бюджетных ограничений, призванными помочь отечественным новаторам в конкурентной борьбе с иностранными, или поддержать сельское хозяйство, или решить некоторые задачи социального характера и т. д.

Авторы статьи обходят проблему провоцируемого новаторами ценового давления на консерваторов, но тем не менее их выводы близки к положениям Шумпетера. Так, используя в качестве базовой модель Деватрипонта-Маскина, они доказывают, что в капиталистической экономике существует ряд институциональных факторов, стимулирующих проведение ОП-организациями политики ужесточения бюджетных ограничений. Если принять во внимание, что в числе этих факторов присутствуют не только шумпетерианский новатор, но и множественность конкурирующих фирм (фактор демонополизации экономики), асимметрия информации и рассредоточенность кредита (фактор децентрализованных банков) и т. д., то получается, что настоящая статья представляет собой определенный вклад в развитие неошумпетернанской экономической теории. Поскольку же на Западе в этом направлении работает довольно большая группа экономистов и исследование подобного рода впервые публикуется на русском языке, то можно лишь приветствовать инициативу журнала "Вопросы экономики", взявшего на себя труд познакомить российских ученых с данной исследовательской программой.

Вместе с тем хотелось бы обратить внимание читателей на некоторые неясности, связанные с ключевыми положениями статьи и в первую очередь с самим понятием "мягкие бюджетные ограничения". Авторы используют его в двух аспектах. Во-первых, когда ОП-организация оказывает однократную или многократную поддержку действующей БО-организацин, то есть выполняет функцию спасения предприятия, испытывающего финансовые трудности, или защищает его от конкурентной среды. Во-вторых, когда речь идет о финансировании проектов развития действующих предприятий или создания новых и ОП-организации заранее неизвестно, является ли тот или иной проект плохим или хорошим. Если она рефинансирует плохой проект, то, по мнению авторов статьи, имеет место феномен мягких бюджетных ограничений.

Разумеется, авторы имеют право трактовать используемые ими понятия так, как считают нужным. Однако настораживает прием, с помощью которого два вышеуказанных аспекта мягких бюджетных ограничений увязываются друг с другом. Дело в том, что авторы рассматривают синдром мягких бюджетных ограничений как фактор, искажающий поведение БО-органнзаций. Они рассуждают следующим образом: поскольку БО-организацни предвидят, что им придут на помощь в случае финансовых затруднений, то исчезает стимул затрачивать усилия на поиск хороших высокоприбыльных проектов. Поэтому часть БО-организаций сознательно формирует плохие проекты развития, которые затем превращаются в плохие действующие предприятия (так возникает связь между двумя аспектами определения мягких бюджетных ограничений). Далее следует самое важное: настаивая на универсальности феномена мягких бюджетных ограничений, авторы статьи утверждают, что не только в социалистических и переходных, но даже в современных капиталистических экономиках существуют БО-организации, сознательно формирующие плохие проекты и обращающиеся за кредитной поддержкой к частным банкам, не информируя последние относительно низкого качества этих проектов.

К сожалению, данное утверждение играет ключевую роль во всех представленных авторами моделях капиталистической экономики (см. раздел "МБО в конкурентной среде"). На самом деле ни одна капиталистическая фирма независимо от того, стремится она занять лидирующие позиции на рынке или пытается просто выжить, не заинтересована в том, чтобы сознательно продвигать плохой проект. Более реальны ситуации, когда фирма неверно оценивает достоинства своего проекта или недоучитывает возможные действия конкурентов, или оказывается жертвой политических и иных обстоятельств. Однако все они не связаны с авторской трактовкой синдрома мягких бюджетных ограничений как фактора, искажающего поведение БО-организации, а потому выпадают из аналитического материала статьи.

На наш взгляд, применительно к капиталистической экономике синдром мягких бюджетных ограничений, как правило, имеет место в отношениях между БО-организациями и государственными (или публичными) ОП-организациями. Частные ОП-организации могут быть подвержены ему лишь в том случае, если они выступают в роли посредников государственных (публичных) ОП-организации или действуют под их гарантии (названный вопрос рассмотрен в разделе "МБО в банках").

И последнее. Практика современного постиндустриального капитализма свидетельствует, что поддержка государственными ОП-организациями, в том числе государственными венчурными фондами, фундаментальной и прикладной науки, а также частичное участие этих организаций в реализации крупных стратегически важных проектов развития высокотехнологичного комплекса представляют собой такой тип мягких бюджетных ограничений, который способствует росту эффективности национальной экономики, создает условия для повышения конкурентоспособности частного бизнеса на мировых рынках.

Следует полагать, что наличие данного типа мягких бюджетных ограничений во многом подкрепляет основную идею статьи. Во-первых, подтверждается центральный тезис авторов об универсальности мягких бюджетных ограничений. Во-вторых, фиксируется тот ракурс, в котором мягкие бюджетные ограничения выполняют экономически значимую позитивную функцию в современном постиндустриальном обществе. В-третьих (это имеет отношение к процедуре моделирования), авторы статьи могут заметно расширить фронт своих исследований, поскольку отношения БО-организации с государственными (или публичными) ОП-организациями существенно отличаются от их отношений с частными ОП-организациями. В свою очередь, эта позитивная функция свидетельствует о том, что теория Шумпетера действительно нуждается в дополнении, ибо исследуемый ею режим жестких бюджетных ограничений (созидательное разрушение) успешно сочетается на практике с мягкой научно-инновационной политикой государственных и публичных ОП-организации. Остается лишь сожалеть, что в России подобное сочетание пока что не наблюдается на практике.