РОССИЙСКАЯ ИННОВАЦИОННАЯ СИСТЕМА: ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ*.

О. ГОЛИЧЕНКО, доктор экономических наук, заместитель директора НИИ экономики, политики и права в научно-технической сфере

[* Статья во многом базируется на результатах трехлетней работы Института по проекту "Разработка модели национальной инновационной системы России и мониторинга ее развития" в рамках федеральной целевой научно-технической программы "Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития науки и техники на 2002-2006 годы".]

Взаимодействия экономических агентов в рамках современной национальной инновационной системы (НИС) основаны на сотрудничестве и партнерстве между собой и с государством. При этом необходим баланс конкуренции и кооперации их усилий на предконкурентной стадии. Главное здесь - механизмы, позволяющие осуществлять деятельность по созданию, хранению и распространению новых знаний и технологий. Государство выступает в роли не только партнера, располагающего значительными ресурсами, но и организатора, регулятора институциональной основы инновационных взаимодействий.

К сожалению, эта роль государства в России недооценивается, что во многом и приводит к глубокому разрыву между предпринимательской и исследовательской сферами. Сегодня отсутствуют механизмы, позволяющие наладить масштабные процессы взаимодействия и кооперации этих двух сфер, поскольку нет первичной основы для достаточно значимой мотивации экономических агентов в производстве к инновациям, а в научно-исследовательской сфере - к прикладной деятельности, ориентированной на создание инновационного потенциала для промышленности. Вот почему так актуально формирование институциональной основы для мотиваций экономических агентов. Чтобы сформулировать ключевые направления решения данной задачи, мы используем достаточно апробированную схему рассмотрения макроэкономических блоков - производство товаров и услуг и производство знаний с учетом возможностей и интересов государства как важного действующего лица в национальной инновационной системе(1).

Производство товаров и услуг

В последние годы в России сложились разнонаправленные тенденции движения индикаторов, характеризующих инновационную активность предприятий: падает показатель инновационности продукции (удельный вес инновационной продукции в отгруженной) и одновременно повышается доля инновационно активных предприятий в общем числе обследованных. Как "уживаются" такие тенденции и что они в совокупности означают? В частности, растет или угасает инновационная деятельность российских предприятий? Гарантирует ли частная форма собственности большую активность по сравнению с государственной? Какие факторы и управляющие воздействия дают возможность устранить разнонаправленность указанных тенденций и добиться однозначной положительной динамики этой активности?

Технологическая конкурентоспособность продукции и общие характеристики определяющих ее факторов. Конкурентоспособность продуктов и производств на внутреннем и международном рынках не исчерпывается понятием "технологическое содержание", поскольку она отражает результаты сложного взаимодействия характеристик предлагаемого продукта и рыночных параметров. Иными словами, высокое технологическое содержание является необходимым, но не достаточным условием высокой конкурентоспособности продукции в современном мире. К сожалению, и это условие остается невыполнимым в России.

Низка и продолжает снижаться доля инновационной продукции в отгруженной инновационно активными предприятиями, невысок средний уровень наукоемкости (доля исследований и разработок в отгруженной продукции и в затратах на технологические инновации, доля затрат на закупку соответствующей интеллектуальной собственности). О стратегической слабости российских предприятий свидетельствует и тот факт, что российские инновационно активные предприниматели, как правило, не стремятся к выходу на конкурентные зарубежные рынки. Предприятия не ориентированы на подхват современных зарубежных технологий. Но в то же время предпринимательская активность российских предприятий в области инноваций растет, хотя и остается пока невысокой.

Доля инновационной продукции в отгруженной инновационно активными предприятиями снизилась с 10, 4% в 2000-2001 гг. до 9, 15% в 2002 г. (в 1997 г. она составляла 19, 1%)(1). Удельный вес исследований и разработок новых продуктов, услуг и методов их производства (передачи), новых производственных процессов в затратах на технологические инновации промышленных предприятий в 2002 г. был равен 12, 7% (в ОЭСР в обрабатывающей промышленности он достигает 50%). Средняя доля исследований и разработок в 2001-2002 гг. в продукции предприятий, производивших технологически новую продукцию, была равна 1, 5% в отгруженной продукции и 9, 4% - в инновационной.

Удельный вес организаций, занимавшихся инновационной деятельностью, в общем числе обследованных Госкомстатом РФ в 2002 г. (показатель предпринимательской активности) составлял 9, 1%. В 1999-2002 гг. этот показатель возрос почти вдвое. Удельный вес инновационно активных организаций, взвешенных (как принято в международной статистике) с учетом классов их размерности, в российской промышленности в 2002 г. был равен 33, 2%. Страна занимает позицию, близкую к наименее инновационно активным странам, таким, как Португалия (25%) и Турция (33%).

Зависимость инновационной активности от ресурсной силы (размеров) предприятий. Общий уровень показателей масштабов инновационной деятельности, ее экономическая эффективность и их динамика почти полностью формируются в классах предприятий большой размерности (численностью более 1000 человек). Доля последних среди всех предприятий, отгружавших инновационную продукцию, примерно составляет по численности 90%, а по затратам на технологические инновации - около 80%. Но эти классы инновационно пассивны и по ряду показателей инновационной деятельности имеют отрицательную динамику. В структуре предпринимательской активности по размерным классам передовые позиции занимают средние и близкие к ним малые, а также большие предприятия.

Указанные размерные классы предприятий характеризуются наибольшими относительными масштабами производства инновационной продукции (почти в два раза выше, чем в среднем по России), большей наукоемкостью продукции, коротким ее жизненным циклом. Для представителей классов малой размерности характерна наиболее высокая эффективность производства инновационной продукции. Но количество предприятий в этих классах невелико, что объясняет, почему при наличии в российской экономике двух указанных выше тенденций происходит угасание инновационной деятельности в целом.

Для выхода из сложившейся ситуации необходимо, во-первых, преодолеть инновационную пассивность крупных предприятий и, во-вторых, повысить удельный вес классов инновационно активных предприятий малой и средней размерности. Определенные резервы для этого есть, но они могут быть задействованы только при условии реализации механизмов помощи предприятиям на ранних стадиях развития технологий. О существовании этих резервов свидетельствуют следующие факты. В классе малых предприятий (до 49 человек) на каждое, имевшее инновации в течение последних трех лет, приходится около шести предприятий, не занимающихся инновациями, но пользующихся ранее созданными. При переходе к следующему классу малости и классам средних предприятий эта цифра снижается, оставаясь на порядок выше соответствующих цифр для классов больших предприятий.

Зависимость инновационной активности от формы собственности предприятий. Общие масштабы производства инновационной продукции и его общая эффективность полностью определяются процессами, происходящими в классах частной (31-37% ресурсов), смешанной (31-40%), совместной (17-18%) и государственной (9-12% ресурсов) форм собственности. Федеральные предприятия имеют лучшие показатели предпринимательской активности и инновационности продукции по сравнению с частными, но последние характеризуются более высокими показателями эффективности инновационного производства(3). Предприятия иностранной формы собственности по масштабам и эффективности инновационной деятельности в 2-3 раза превосходят предприятия остальных форм собственности. Среднее положение между государственными и частными предприятиями и предприятиями частной и иностранной форм собственности по этим индикаторам занимают предприятия смешанной и совместной форм собственности.

Следовательно, частные предприятия нельзя признать образцами инновационной активности. Так, опережая государственные предприятия по эффективности производства инновационной продукции, они значительно уступают им по степени ее инновационности и по предпринимательской активности (доле инновационно активных предприятий). С другой стороны, появление иностранных собственников резко повышает инновационное качество, показатели инновационной активности предприятия, поскольку по масштабам инновационного производства, его эффективности они в разы превосходят аналогичные показатели российских предприятий. В то же время их предпринимательская активность значительно уступает почти всем формам собственности с российским участием. У них практически нет конкурентов, что лишний раз подтверждает неразвитость процессов конкуренции в рыночной среде страны.

Глубина инновационных процессов в зависимости от факторов концентрации производства и конкуренции. Начиная с некоторого уровня размерности предприятий с последующим ростом размера их класса снижаются как соотношение предпринимательской активности, так и затрат между двумя типами технологических инноваций (продуктовые инновации, которые сводятся к созданию нового или усовершенствованного продукта; процессные инновации, направленные на создание новых или значительно усовершенствованных методов производства). Это свидетельствует о том, что для крупных предприятий деятельность по созданию новых рынков сбыта не является доминирующей.

В числе факторов, определяющих такую "неоптимальность" их поведения, можно рассматривать соотношение между разными типами собственности. Например, это можно было бы связать с избыточным доминированием государственной и смешанной форм в больших размерных классах. Но на деле частная собственность превалирует среди всех классов крупных предприятий, то есть на указанный эффект скорее всего влияет специфика поведения (в каком-то смысле неэффективного) российского крупного частного собственника. Особенности его поведения связаны с качеством предпринимательской деятельности, а также с условиями конкуренции на российских рынках. Как известно, И. Шумпетер отмечал наличие двух взаимосвязанных и не всегда однонаправленных факторов инновационного процесса: конкуренции и концентрации ресурсов на рынке. В данном случае фактор концентрации производства явно "глушит" фактор конкуренции. Начиная с некоторого размера (от 5000 человек) чем крупнее предприятие, тем больше фирма приближается к позиции самодовольного лидера(4), тем больше она уверена в себе и тем меньше стремится к завоеванию новых рынков.

Для оценки степени влияния конкуренции на технологическую новизну продукции используем следующий прием. Уровень технологической новизны нового продукта подразделим на технологически новый (значительно измененный или вновь внедренный) и технологически усовершенствованный. Для каждого размерного класса определим отношение числа организаций, которые, по мнению опрашиваемых в данном размерном классе, производили технологически новый продукт, к числу организаций, производивших технологически усовершенствованный продукт. Это позволяет привязать к каждому размерному классу множество его соперников - элитарный класс лидеров рынка в области инноваций, которых "видят" опрашиваемые организации. Введенное соотношение предпринимательской активности для элитарного класса можно считать характеристикой интенсивности конкуренции на рынках новых продуктов в каждом размерном классе. Тогда оказывается, что:

- во всех классах размерности отношение числа предприятий, выпускавших технологически новый продукт, к числу выпускавших технологически усовершенствованный продукт, всегда ниже, чем соответствующее соотношение для элитарного класса. Исключение составляет только класс предприятий-гигантов (более 10000 человек);

- почти во всех размерных классах, кроме класса предприятий-гигантов, чем выше интенсивность конкуренции на рынках новых продуктов, тем больше смещение предпринимательских предпочтений к созданию технологически нового продукта по сравнению с технологически усовершенствованным;

- в классе малых предприятий интенсивность конкуренции повышается с ростом размера малого предприятия, для средних она достаточно стабильна, а для больших падает с увеличением размерности класса.

Последнее означает, что для российского крупного частного собственника с ростом размерности класса снижается интенсивность конкуренции на рынке новых продуктов. Это вызывает смещение его предпринимательских предпочтений к модернизации и совершенствованию прежней продукции вместо замены ее на технологически новую(5). Надо отметить, что в целом неразвитость процессов конкуренции, неэффективность собственников крупных предприятий сдерживают развитие и углубление инновационных процессов в России, обрекая ее на роль мирового аутсайдера в области экономического и технологического развития.

К первоочередным направлениям государственной экономической политики по созданию условий для увеличения масштабов инновационной деятельности российских организаций следует отнести:

- развитие конкурентной среды путем введения современной, соответствующей международным нормам законодательной и нормативной базы и правоприменительной практики в области регулирования процессов конкуренции;

- расширение зоны эффективного собственника путем совершенствования правовой основы и правоприменительной практики банкротства организаций, модернизация системы финансового посредничества (развитие банковской системы и фондового рынка);

- вовлечение в процесс инвестирования известных лидеров мирового высокотехнологичного бизнеса на базе улучшения инвестиционного климата;

- формирование общих условий для развития малого и среднего бизнеса;

- создание институтов трансфера технологий от государственного научно-технического сектора в промышленность и институтов эффективной помощи в коммерциализации технологий, особенно для предприятий малой и средней размерности;

- содействие развитию процессов диффузии технологий, в частности, для перевооружения технологической базы производства;

- развитие информационной инфраструктуры и формирование профессионального инновационного менеджмента.

Производство знаний

Один из наиболее значимых вопросов, обсуждаемых научной общественностью и в управленческой среде, - насколько эффективен сегодня государственный сектор науки. Согласно "Концепции участия Российской Федерации в управлении государственными организациями, осуществляющими деятельность в сфере науки (фрагменты проекта)(6)", государственный сектор науки не оптимален(7). В качестве показателей такой неоптимальности почему-то последними, а не первыми среди прочих называются невысокая результативность проводимых исследований и разработок и низкая бюджетная эффективность. Так ли это? И если хотя бы отчасти так, то в чем заключается неэффективность сектора науки? Можно ли путем приватизации и акционирования решить проблемы его эффективности? Избыточен ли он по численности? Рассмотрим эти и связанные с ними вопросы более подробно.

Результативность и масштабы производства знаний. Природа исследований и разработок такова, что их первичным выходом являются произведенные новые знания. Чтобы оценить результативность исследований, качество научных результатов, воспользуемся в первую очередь показателями, которые дают возможность понять, насколько новые знания, полученные в России, значимы для мирового сообщества.

Для проведения такой оценки нам понадобятся библиометрические данные. В качестве источника для расчетов используем данные Института научной информации США (Institute for Scientific Information), приводимые Национальным научным фондом США в выпусках "Индикаторы развития науки и техники" за 2002 и 2004 гг.(8) По широте охвата научной деятельности база данных Института не имеет равных в мире. Она основывается на научных публикациях примерно пятитысячного массива журналов, признаваемых мировым научным сообществом.

Оказывается, что масштабы международного сотрудничества России достаточно велики. Наблюдается рост интереса мирового научного сообщества к результатам научной деятельности в регионе Восточной Европы и СНГ. Данный регион "экспортирует" знаний почти в полтора раза больше, чем их "импортирует". Если масштаб произведенной российской научной продукции оценивать по количеству статей, то на уровне региона Восточной Европы и СНГ он хотя и падает, но все еще достаточно большой. К сожалению, невелико предложение неовеществленных технологий (объектов промышленной собственности).

В международном сотрудничестве наша страна занимает активную позицию. Индикатор диапазона(9) России в 1999 г. равнялся 76, что соответствовало восьмому месту в мире. Доля российских работ, написанных в соавторстве с зарубежными учеными, с 1994 по 2001 г. резко повысилась - с 28 до 38, 2%. С 1994 г. наша страна входит в число основных (пятнадцати) стран, активно сотрудничающих в совместных научных публикациях с США. Среди российских статей процент работ, соавторами которых являются американские ученые, с 1994 по 2001 г. возрос с 20, 1 до 24, 1.

Индикатор значимости региона Восточной Европы и СНГ составил 91% к индикатору внешнего мира(10). Это достаточно высокое значение. Оно несколько ниже значений аналогичного индикатора Западной Европы (114%), но выше значений для такого региона, как Северная Америка (79%). Темпы роста относительного индикатора значимости (отношение индикатора региона к индикатору внешнего мира) в 2001 г. по сравнению с 1992 г. составили 126% (тогда как для региона Северной Америки - 117%, в других регионах - отрицательные значения). Для региона Восточной Европы и СНГ коэффициент диффузии полученных знаний(11) равен 1, 5. Для Западной Европы и Северной Америки в 2001 г. он составлял 1, 13 и 0, 63 соответственно.

Количество российских статей, опубликованных в 2001 г. в рассматриваемом массиве журналов, достигает почти половины (47%) журнальных публикаций Восточной Европы и СНГ. Но число научных статей данного региона невелико: в Западной Европе оно было выше в 1999 г. в 6 раз, в 2001 г. - в 6, 8 раза. Основная причина этого - уменьшение числа российских публикаций в 2001 г. на 7, 4% по сравнению с 1999 г.

Относительно неовеществленных технологий (объектов промышленной собственности) следует отметить, что в России коэффициент изобретательности - количество поданных резидентами заявок на изобретения на 1 млн. человек - примерно в 3-4 раза ниже, чем в Германии и США, и в 18-19 раз ниже, чем в Японии. В результате инновационный потенциал России, характеризуемый количеством действующих охранных документов на изобретения и полезные модели, более чем в пять раз ниже инновационного потенциала Германии.

Каковы же ресурсы, которые страна тратит на проведение исследований и разработок? Количество исследователей в России несколько выше среднего по ОЭСР уровня, но существенно ниже, чем в США и Японии. Число занятых в научной сфере в нашей стране намного превышает среднемировой уровень (более высокие индикаторы имеют только некоторые скандинавские страны, например, Швеция). При этом общие масштабы финансирования гражданских исследований и разработок (по доле в ВВП) более чем вдвое ниже по сравнению со средним уровнем по ОЭСР.

В 2002 г. число исследователей в России на 1000 человек экономически активного населения и на 1000 занятых в экономике составляло 6, 8 и 7, 5(12) (в 2000 г. цифры были 7, 1 и 7, 8), по ОЭСР в 2000 г. - 6, 3 и 6, 5 соответственно. Следует отметить, что в США в 1999 г. эти показатели составляли 9 и 8, 6, а в Японии в 2001 г. - 10, 3 и 10, 2. В том же году в России на 1000 человек экономически активного населения приходилось занятых исследованиями и разработками 13, 6 человек, а на 1000 занятых в экономике - 15 человек, что намного больше значений в странах ЕС - 10, 3 и 10, 7 соответственно. Выше, чем у нас, подобные показатели были лишь в некоторых скандинавских странах. Так, в Швеции они достигали в 2001 г. соответственно 16, 2 и 16, 7.

Доля валовых затрат в России на гражданские исследования и разработки в ВВП, хотя и выросла в 2002 г. до 0, 9% (против 0, 8% в 2000 г.), но остается пока в 2, 3 раза ниже, чем в среднем по ОЭСР. На стратегические цели - фундаментальные исследования - в нашей стране тратится лишь 0, 18% (2002 г.) от ВВП (в США - 0, 49, в Корее - 0, 4, во Франции - 0, 52 в 2001 г.). Надо отметить, что в отличие от России в промышленно развитых странах бизнес берет на себя значительную часть расходов на исследования и разработки (ИиР).

Таким образом, когда речь идет о качестве научной продукции, российский сектор фундаментальной науки выглядит довольно неплохо. Причем показатели качества быстро повышаются. Этот рост обходится российскому бюджету чрезвычайно дешево. По некоторым оценкам(13), одна российская статья в журналах, отслеживаемых Институтом научной информации США, в 2002 г. стоила в 100 раз меньше, чем американская. В целом, учитывая скудость научного бюджета, нельзя сказать, что результативность проводимых исследований и разработок низка и что бюджетная эффективность невысока.

Когда же речь заходит о масштабах научно-исследовательской и прикладной деятельности, то Россия проигрывает по всем параметрам: числу публикаций (оно непрерывно падает) в значимых научных журналах; обеспеченности научной деятельности исследователями; финансированию. На низком уровне находится и изобретательская активность, которая к концу "цепочки" объектов промышленной собственности падает. Одной из основных причин низкого уровня изобретательской активности является инновационная инертность российских предприятий, о чем было сказано выше, но дело не только в этом.

Государственный сектор (даже академический) с точки зрения непосредственного воздействия на экономику страны может быть эффективным, если для него созданы соответствующие институциональные условия. Что же касается формирования стратегических заделов для будущего экономического развития страны, то он несравненно эффективнее частного.

Об этом свидетельствует опыт ряда стран, в частности, США. Так, в 1981-2001 гг. число организаций государственного сектора, получавших патенты, увеличилось в 2, 3 раза, число полученных ими патентов возросло в среднем в 8, 6 раза. Причем, если за период с 1981 по 1991 г. среднее соотношение патентов, полученных государственными и частными организациями, было 1, 45, то в следующем десятилетии - 1991-2001 гг. оно возросло до 1, 77. Общепризнанный успех американских реформ вовсе не означал, что все ученые кинулись коммерциализировать свои научно-исследовательские результаты.Статистика 1993-2001 гг. демонстрирует удивительную устойчивость соотношения между группами ученых в области фундаментальных исследований и теми, кто занимается прикладными исследованиями и разработками.

Факторы, определяющие масштабы и результативность науки. Россия существенно отстает от внешнего мира по уровню общей сопряженности и взаимосвязанности исследований и разработок, что негативно сказывается на масштабах и результативности ИиР.

Страны региона Восточной Европы и СНГ имеют низкую взаимосвязанность исследований(14) - 37% общемирового уровня, Россия еще меньше - 33%. Для США значение данного индикатора в 2001 г составило 173%, Западной Европы - 100, Азии - 50%. Правда, с 1992 по 2001 г. этот индикатор вырос для Восточной Европы и СНГ в 1, 6 раза, для России - в 1, 7 раза. В Западной Европе он возрос лишь на 12%, а в Северной Америке и в Азии снизился соответственно на 7, 6 и 10%.

К этому следует добавить слабую систему взаимодействия научно-исследовательской деятельности и производства, отсутствие эффективной кооперации в исследованиях и разработках - старую болезнь нашей науки. Постоянно уменьшается доля исследователей высшей квалификации, что усугубляется старением научного потенциала.

Доля исследователей, имеющих ученые степени кандидата и доктора наук, в численности работников, выполняющих научные исследования и разработки, упала с 15, 2% в 1991 г. до 12% в 2003 г. Что же касается индикаторов воспроизводства научно-технического потенциала, то в 2002 г. около 48% исследователей перешагнули 50-летний рубеж, при этом 30, 6% кандидатов и 56, 2% докторов наук - старше 60 лет. Ученых в группе 50-59 лет в России 27% (в США в 1999 г. их было не более 20%); старше 60 лет - 21% (в США - 6%).

Низкий уровень оплаты научного труда и недостаточная развитость процессов конкуренции исполнителей и коллективов при распределении финансовых средств в научно-технической сфере существенно снижают эффективность научной работы. Уровень оплаты научного работника в 2002 г. составил около 150 долл. в месяц, по другим данным - примерно 180 долл. Доход работников научно-исследовательской сферы, хотя и растет, но все еще слабо связан с результатами самой научно-исследовательской деятельности. Во многом это обусловлено тем, что скорость перехода от "базового" финансирования к финансированию (на конкурентной основе) проектов невысока, да и качество этого процесса, особенно среди таких госзаказчиков работ, как министерства и ведомства, часто оставляет желать лучшего.

Реальная связь между качеством и оплатой труда может возникнуть только при условии, если будет создана объективная экспертиза проектов работ и результатов их выполнения. Среди эффективно действующих систем научной экспертизы в России при отборе претендентов на поддержку и при оценке результатов проектов следует указать РГНФ и РФФИ. Однако доля государственных средств, распределяемых ими, невелика. Суммарная доля всех внебюджетных фондов в затратах на исследования и разработки в 2003 г. составляла всего 2, 7%.

На порядок хуже ситуация в министерствах и ведомствах. Процедура конкурсного отбора проектов часто является результатом волевого и субъективного распределения финансовых средств между участниками конкурса. То же относится и к оценке результатов работ. Зачастую отсутствуют требования к обеспечению публичности получаемых результатов ИиР. Не прописаны законодательно требования, которые должны предъявляться к экспертизе научно-исследовательских работ, обеспечивающие честную конкурентную борьбу за распределяемые ресурсы. Ситуация усугубляется еще и тем, что отсутствуют такие специально установленные институциональные инструменты, как государственный грант и контракт на выполнение научно-исследовательских работ, источником финансирования которых является государство.

Эффективность роли государственного сектора в научной деятельности должна определяться возможностью вести глубокие исследования (которые не может проводить частный сектор в силу ориентации, как правило, на краткосрочный результат) и обеспечивать передачу полученных неовеществленных технологий от госсектора в промышленность. Для самой организации и ее изобретателей доход составляет основу мотивации к изобретательской деятельности и трансферу технологии. Поэтому как для организации, так и для отдельных исполнителей очень важны законодательно закрепленные механизмы распределения дохода от патентно-лицензионной деятельности. Это дало бы выигрыш всем участникам данного процесса.

Оптимизация деятельности науки. В России главным источником финансирования науки пока остается государство. Доля его участия в исследованиях и разработках весьма высока, а избыточность его роли очевидна.

Средства бюджета составляют (если учитывать затраты на науку государственной промышленности) 58, 8%, из внебюджетных фондов (за которыми тоже стоит государство) - еще 2, 7%. Госсектор науки в России занимает по доле во внутренних затратах на ИиР 72, 2% (2002 г.). В нем работают 77, 9% всех российских исследователей.

Вполне правомерным было бы усиление исследовательского и инновационного потенциала бизнеса путем передачи ему (например, путем приватизации или продажи) части государственных прикладных НИИ, деятельность которых ближе к разработкам, чем к исследованиям. Но бизнес, к сожалению, не готов брать на себя научно-исследовательскую деятельность в достаточных объемах.

Трудно ожидать от нашей промышленности проявления интереса к прикладному потенциалу государственных научных организаций. Сегодня приобретение (или приватизация) соответствующих научно-исследовательских организаций для бизнеса, не склонного к инновациям, представляет интерес лишь постольку, поскольку организация может иметь такие материальные активы, как здания и земля. Попутно отметим, что только один Калифорнийский госуниверситет США патентует в 1, 4 раза больше изобретений (2001 г.), чем 1189 предприятий высокотехнологичных отраслей России (отслеживаемых в выборке Госкомстата РФ), подавших заявки на патенты (2002 г.)(15). В случае же создания частных научно-исследовательских организаций на базе государственных с большой вероятностью следует ожидать, что основным "кормильцем" таковых в нынешних условиях окажется опять-таки государство.

В отсутствие заметного спроса промышленности на научно-технические результаты надежность процедуры оценки прикладного потенциала организации не вселяет большого оптимизма. Россия, будучи одной из немногих стран, обладающих развитым научно-техническим потенциалом, по состоянию институциональных инструментов инновационного процесса находится на уровне ниже пятидесятых годов прошлого века.

В случае реализации планов приватизации, акционирования научно-исследовательских организаций, изложенных в упомянутых выше проектах концепции, весьма велика вероятность "эффекта выжженной земли", когда между фундаментальной наукой и разработками исчезнет такое необходимое звено, как прикладная наука. На долгие годы пропадет и возможность использования на практике результатов фундаментальных исследований (то реальное, что пока действительно имеет Россия). Даже если в стране возникнет активная инновационная производственная среда, которая предъявит спрос на инновации, она не сможет найти людей, обладающих соответствующими знаниями, квалификацией и способностями, чтобы этот спрос удовлетворить. В научно-технической сфере государство, на наш взгляд, сегодня должно сосредоточить усилия на разработке современных институциональных инструментов взаимодействия государства, науки и промышленности.

В промышленно развитых странах при взаимодействии государственного сектора науки и промышленности применяются три основных инструмента - грант, государственный контракт, кооперативное соглашение на научно-исследовательскую работу (типа CRADA в США или CRAFT в ЕС). В России подобных механизмов практически нет. Нет и программ партнерства в проведении исследований и разработок между госсектором науки и промышленностью. Нет законодательно определенного механизма трансфера промышленной собственности, созданной на средства государства, формирующего стимулы (в первую очередь материальные) для научно-исследовательских организаций и изобретателей к подобного рода деятельности.

Экономическая политика в этой области должна быть также направлена на:

- повсеместное введение института независимой экспертизы проектов и их результатов (выведение экспертизы из-под министерств и ведомств), разработку стандартов независимой научной экспертизы и принятие их в качестве юридической нормы;

- стимулирование промышленности к инвестированию в исследования и разработки путем налоговых послаблений;

- разработку открытых интерактивных процедур формирования программ;

- существенный сдвиг от базового финансирования научной деятельности организаций к финансированию, основанному на участии организации в научных проектах; значительное увеличение относительных объемов финансирования РФФИ и РГНФ;

- разработку новой модели управления междисциплинарными исследованиями (в том числе между фундаментальной и прикладной наукой), проводимыми в госсекторе науки;

- обеспечение финансовой прозрачности (для учредителей) хозяйственной деятельности и четкую регламентацию использования доходов от деятельности государственной научно-исследовательской организации;

- организацию на регулярной основе мониторинга научно-исследовательской деятельности организации;

- поэтапное установление (начиная с учреждений, занимающихся фундаментальной наукой) зависимости решений о финансовой поддержке государством организации и о размерах базового финансирования (с учетом присвоения организации определенного ранга) от результатов проведения процедуры оценки качества и релевантности научно-исследовательских работ.

Для решения проблемы "врастания" деятельности НИИ в промышленность, профиль которых ближе к разработкам, необходимо искать новые институциональные формы. Можно было бы пока без изменения типа собственности передавать их в управление промышленным предприятиям (аналогично тому, как это делается в США для некоторых государственных лабораторий). Кроме того, на повестке дня сегодня стоит перевооружение технологической базы производства, поэтому можно активно использовать государственные отраслевые НИИ как действенный инструмент при формировании и функционировании государственных программ диффузии технологий: обучения менеджеров и инженерно-технического персонала предприятий; формирования инфраструктуры распространения новых технологий (развитие технологических центров диффузии новых технологий, сетей технической кооперации по адаптации технологий, центров информации и технической экспертизы технологий, проведение демонстрационных проектов для технологических брокеров и т.д.).

Процессы передачи знаний в производство (или российский путь через Долину смерти)

Как справедливо заметил М. Вейцман, "предел наших возможностей экономического роста лежит не только и не столько в нашей способности производить новые идеи, сколько в нашем умении превращать громадное обилие этих основополагающих идей, обладающих значительным потенциалом, в продукты, годные к употреблению"(16). Казалось бы, превращать основополагающие идеи в продукт, годный к употреблению, должны такие держатели капитала, как корпорации и венчурные капиталисты, которые ориентированы на рынок, на коммерциализацию новаций. Но эти экономические агенты зачастую считают, что более безопасно инвестировать свои свободные средства в бизнес-проект, близкий к коммерческому успеху, для которого риск можно оценить, убедившись, что он не столь велик.

В результате на пути радикального изобретения к инновации возникает глубокий разрыв - "потенциальная яма", которую с легкой руки американского сенатора В. Элерса стали образно называть Долиной смерти. Чтобы ее преодолеть, необходимо провести дополнительную стадию исследований и разработок, которую условно можно назвать ранней стадией разработки технологии (РСРТ). Пройти такую стадию, чтобы продемонстрировать экономическую выгоду от новой технологии, совсем не просто. Как правило, это сопряжено с преодолением одновременно двух факторов риска разной природы - технической и рыночной неопределенности. Весь этот процесс прохождения через Долину смерти - от момента зарождения знания до момента воплощения его в инновации - можно условно подразделить на пять стадий(17).

Первая стадия - процесс получения новых фундаментальных и прикладных знаний. Результат - изобретение(18).

На второй стадии - "доказательство принципа" (proof of principle) - происходит создание прототипа. Здесь команда, ведущая проект, должна суметь продемонстрировать свое умение создать работающую модель продукта или процесса и тем самым доказать возможность приложения фундаментальных и базовых принципов к решению специфической проблемы.

На третьей стадии - "приведение к практике" (reduction to practice), которую собственно и можно считать ранней стадией разработки технологии, создается рабочая модель продукта с ее четкой привязкой к определенному рынку, оценивается себестоимость продукта и диапазон параметров, выбор внутри которого позволяет добиться получения стабильного высокоэффективного процесса производства надежного продукта.

Четвертая стадия - налаживание производства продукции, а затем продукт выводится на рынок, то есть возникает инновация(19).

Пятая стадия - получение прибыли от реализации продукта.

Активное вложение средств государством происходит только на первых трех стадиях. Но, кроме инвестирования, государство берет на себя многие функции, облегчающие прохождение трудных стадий. В значительной помощи нуждаются в первую очередь те предприниматели, которые не имеют необходимой информации, квалифицированных специалистов, партнеров в государственном секторе науки и/или недостаточно готовы серьезно рисковать.

Не останавливаясь специально на опыте развитых и развивающихся стран по созданию механизмов перехода через Долину смерти и не рассматривая широко освещаемые в литературе(20) проблемы развития таких институтов, как российские бизнес-инкубаторы, венчурные фонды и корпорации, проанализируем сложившиеся сегодня российские государственные механизмы поддержки РСРТ.

Инновационные проекты государственного значения. Заслуживает внимания предпринятая правительством попытка наладить партнерские отношения государственного сектора науки с промышленностью на основе так называемых инновационных проектов государственного значения. В рамках их реализации предполагается отработать механизмы интеграции промышленности и науки. Минпромнауки России в свое время провел первый отбор и сформировал перечень из 12 таких проектов. Предполагалось, что государство будет осуществлять финансовую их поддержку только при условии долевого финансирования со стороны частного капитала. Однако из информации, представленной организаторами этого процесса, было видно, что о реальной кооперации бизнеса и научно-технического сектора в исследованиях и разработках в 2003 г. речь и не шла. Из расчетов, сопровождавших обоснование проектов, ясно, что в процессе их реализации представители науки за государственный счет производят ОКР, а представители промышленности занимаются организацией промышленного производства и сбыта. К тому же из описания вовсе не следует, что эта производственная деятельность как-то связана с проектами.

Оценки эффективности данных проектов представляются весьма оптимистичными. Так, предполагается, что ориентировочный объем реализации продукции, созданной в рамках 12 проектов, к 2007 г. составит более 22, 8 млрд. руб. при затратах федерального бюджета на ИиР - 4, 01 млрд. руб. При этом расходы бизнеса на промышленную реализацию проектов должны быть того же порядка. Тогда общие капиталовложения окажутся в 2, 5 раза меньше годового объема реализации товаров, созданных в результате выполнения данных проектов. Ежегодная прибыль, по самым скромным подсчетам, уже в 2007 г., то есть всего лишь через три года после начала осуществления проектов, окажется порядка 200%. Но если это действительно так, то почему бизнес не борется за право участия в подобных проектах?

Конечно, можно предположить, что наш отечественный бизнес не привык правильно оценивать свои возможные выгоды. Но причина, пожалуй, более прозаична. Ведь если приглядеться к результатам ИиР в данных проектах за 2003 г., то они в лучшем случае заканчиваются опытным образцом(20). Но, как уже отмечалось, на этой стадии разрабатываемый продукт находится в зоне очень высокого коммерческого риска.

Надо достаточно четко, без лишней эйфории и неоправданного оптимизма, с одной стороны, и нигилизма - с другой, разобраться в том, что же происходит в действительности. Прежде всего необходимо ответить на вопросы, не сродни ли такая инициатива обычным российским схемам "бюджет - бизнес" и чем опыт проектов отличается от традиционного, так называемого советского опыта, когда субсидирование создания технологий было оторвано от развития производства. Из доступных материалов не видно, за счет каких факторов может возникнуть реальный прорыв в экономической сфере.

Более эффективной схемой организации партнерства бизнеса и науки является программа "Кооперативные исследовательские центры промышленность-университет" Национального научного фонда США, сравнимая по затратам с российской инициативой "Инновационные проекты государственного значения" в 2003 г. Стоимость первой составила 72, 3 млн., второй - 80 млн. долл., если считать, что бизнес все же вложил столько же средств, сколько и государство. Но в эту американскую программу государство инвестировало только 10% ее стоимости, а общее число партнеров центров превысило 700 организаций (в отличие от 12 партнеров в российской инициативе), из которых 90% - промышленные фирмы, в состав остальных 10% входят правительства штатов, федеральные лаборатории и федеральные агентства.

Российская инициатива "Инновационные проекты государственного значения" является весьма недешевой для российского бюджета. Так, в 2003 г. доля бюджетных затрат на нее в общем объеме российских затрат на исследования и разработки составила 2-3%. Для сравнения отметим, что средняя доля ежегодных государственных расходов крупнейшей американской программы сотрудничества бизнеса и госсектора науки (программы передовых технологий министерства торговли США) в общих затратах на ИиР составляет всего 0, 09%, и даже в самые благополучные для этой программы годы она не превышала 0, 22%. Можно привести и другое сравнение. Согласно материалам коллегии Минпромнауки России от 22 октября 2003 г., производственную программу рассматриваемой российской инициативы обеспечивает малый и средний бизнес (количество занятых на предприятии до 500 человек). Бюджетные расходы на один проект в ее рамках составляют 2, 7-5 млн. долл. Верхняя граница для одного проекта государственного финансирования в Программе инновационных исследований малого бизнеса (SBIRS) США на этапе создания опытного образца составляет 100 тыс. долл. Следовательно, российский инновационный проект по стоимости эквивалентен 27-50 американским.

Инновационно-технологические центры и технопарки. Эти инновационные объекты предназначены для инкубирования создаваемых с участием центров трансфера технологий малых инновационных предприятий при обязательном условии их ротации, а также для размещения высокотехнологичных предприятий, способных без прямой государственной поддержки развиваться в условиях рынка.

По данным ассоциации инновационно-технологических центров (ИТЦ), в России работают 53 таких центра, созданных в рамках Межведомственной программы активизации инновационной деятельности, программ ЕС ТАСИС "Развитие науки и технологий в условиях рыночной экономики России" и "Инновационные центры и наукограды". Но стоит отметить, что регулярный мониторинг данных структур не ведется. Поэтому общеэкономическая информация ничего не говорит о технологической и инновационной составляющих их деятельности. Непонятно, на какой стадии вхождения в рынок они находятся, как выполняются "обязательные условия их ротации", то есть, сколько лет фирмы находятся под "крышей" ИТЦ. Следовательно, требуется определенная аналитическая работа для уточнения положения в данной сфере.

Центры трансфера технологий, В 2003 г. Минпромнауки совместно с Минобразования России и РАН приступило к созданию в шести федеральных округах центров трансфера технологий (ЦТТ) на базе институтов РАН, университетов и государственных научных центров Российской Федерации. По замыслу центры призваны стать тем недостающим звеном инфраструктуры, которое квалифицированно, на правовой основе обеспечит коммерциализацию результатов научно-технической деятельности, получаемых при использовании бюджетных средств. В первую очередь - через создание малых высокотехнологичных предприятий и заключение лицензионных соглашений. Отметим также инициативу бывшего Министерства образования РФ, которое совместно с Американским фондом гражданских исследований и развития (CRDF) провело конкурс на организацию центров передачи технологий. Конкурс выиграли четыре университета, которые и будут финансироваться этими организациями в соотношении 1: 2, а на формирование каждого центра выделено от 75 тыс. до 150 тыс. долл.(22)

Следовало бы, конечно, уточнить, чем все эти центры отличаются от уже имеющихся технопарков при вузах страны и на какой правовой основе они будут действовать. Поскольку не определена правовая основа функционирования ЦТТ, то неясно, как можно будет на базе опыта реализации пилотных проектов их создания разработать механизмы взаимодействия центров с учредившими их организациями и с другими участниками инновационных процессов.

Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере. Данный фонд играет важную роль в поддержке государством начальной стадии развития инновационных фирм в России. В него ежегодно перечисляется 1, 5% средств федерального бюджета, выделяемых на гражданскую науку.

Основными направлениями деятельности Фонда являются программы финансовой поддержки проектов ИиР, инфраструктурной поддержки, информационно-аналитические программы. За время его существования для участия в конкурсе проектов было подано около 4000 заявок, профинансировано более 1400 проектов. Заявки проходят независимую экспертизу. В последнее время он приступил к поддержке проектов компаний, находящихся на еще более ранних стадиях развития. По-видимому, разумно, продолжая эту новую инициативу, для таких реципиентов ввести две стадии процедуры поддержки: после завершения разработки (получения опытного образца) проводить новый конкурс на финансирование следующей стадии по продвижению изобретения к рынку.

Страхование инновационных рисков государством. Сегодня в документах ведомств (со ссылкой на мировой опыт без указания конкретного источника) нередко предлагается создание системы гарантийных и страховых фондов для привлечения инвестиционных и кредитных ресурсов в высокотехнологичную инновационную сферу. Это предложение наряду с требованием, чтобы российское государство выводило конкурентоспособную продукцию на рынок, кажется нам с позиций имеющегося мирового опыта по меньшей мере некорректным. Оно скорее соответствует экономической политике советского периода, когда производство и государство были неразделимы. Здесь ничего не надо изобретать. Относительно страхования (частичного) рисков государством в документах ОЭСР в течение уже многих лет фиксируется:

- создание организационных форм кооперации промышленности, государственных научно-исследовательских институтов и вузов при развитии ранней стадии технологий, спрос на которые задается рынком (включая такие формы, как совместные междисциплинарные центры, консорциумы, специальные государственные и совместные программы, фонды);

- формирование инфраструктуры совместной работы государственного сектора и промышленности над научно-техническими (но не производственными) проектами, инициатива проведения которых исходит от научно-исследовательской организации или вуза (специальные программы, центры кооперации, консорциумы, пулы);

- развитие форм поддержки, включая необходимую инфраструктуру малых технологических предприятий и стартовые фирмы, используя не только традиционные формы (фонды поддержки малых предприятий, технопарки и т.д.), но и бюро и центры трансфера технологий, буферные организации, схемы управления и раздела капитала и т.п.;

- налоговые льготы венчурному капиталу.

В проводимой государством экономической политике в данной области можно отметить определенные позитивные сдвиги лишь в развитии форм поддержки малых технологических предприятий. Следовательно, есть большие перспективы для использования зарубежного опыта.

Необходима разработка инновационной и экономической политики, направленной на развитие программ стратегического партнерства между государственными организациями, ведущими исследования и разработки, и промышленностью. В случаях прямого вовлечения государства в процесс инвестирования целесообразно, а в большинстве случаев (за пределами зоны традиционной ответственности государства) - обязательно инвестирование исследований и разработок совместно с частным сектором. Следует определить формы и регламент государственной поддержки процессов инкубации, а также формирования государственными Научными организациями и вузами дочерних фирм для продвижения на рынок научно-исследовательских разработок; создания механизмов участия государства в формировании и функционировании системы венчурного финансирования, дифференцированных в зависимости от стадий роста малых технологических фирм.***

Анализ отечественного и зарубежного опыта показывает, что эффективная роль государства во взаимодействии субъектов в инновационной системе во многом зависит от решения следующих задач(23).

1. Появление у предприятий стимулов к инновациям. Для этого должна быть создана конкурентная среда, выбраковывающая неэффективного собственника.

2. Организация самого процесса производства знаний, создающего условия для долговременного развития в современном мире. Требуется более адекватная система оплаты труда ученых в зависимости от качества получаемого ими научного результата.

3. Формирование инфраструктуры инновационного взаимодействия между наукой, бизнесом и государством. Прежде всего необходима разработка институциональных инструментов этого взаимодействия.

4. Содействие трансферу технологий путем не только непосредственной передачи неовеществленных технологий (особенно важны вопросы передачи промышленной собственности) или "воспитания" новых технологических предприятий, но и установления четкой и целенаправленной регламентации соответствующих процедур и финансовых взаиморасчетов.

5. Формирование мотивации и инфраструктуры для возникновения кооперативных отношений в исследованиях и разработках между частным сектором (производством) и государственным научно-техническим сектором. Это наиболее важная задача для обеспечения технологического развития страны в перспективе.

6. Повышение образовательного уровня менеджмента и облегчение доступа к необходимой информации. При этом важно формировать у производителя способность к имитации и адаптации чужих технологий (только за счет собственных новаций нельзя решить задачи перевооружения предприятий и возникновения у них инноваций, как бы мы этого ни хотели).

Этот перечень - итог поисков эффективного пути развития инновационных систем в развитых странах. В России уровень осознания, особенно представителями наших ведомств, первых трех задач пока не соответствует их значимости. Несколько лучше, как свидетельствуют документы, дело обстоит с решением четвертой и шестой задач. Не проработаны и вопросы сотрудничества и кооперации в области исследований и разработок (пятая задача). Очевидно, сегодня ни по своему статусу, ни по своему потенциалу Министерство образования и науки РФ (как наследник Минпромнауки РФ) не сможет решить задачу формирования и развития институциональной основы современной национальной инновационной системы. Нужна вневедомственная государственная программа по ее развитию.

Россия располагает достаточно мощным научно-исследовательским потенциалом. Опыт развивающихся стран может быть чрезвычайно полезен для нее(24). Но нельзя скидывать со счетов и опыт развитых стран, "научившихся" эффективно использовать потенциал научно-исследовательских организаций в практических целях. Разработка подобных схем не требует существенных затрат. Ведь фундаментальные законы Бея-Доула и Стивенсона-Уайдлера недорого стоили американскому налогоплательщику(25). Но такая деятельность требует значительного напряжения "мозгов" представителей исследовательского и управленческого сообществ, выработки и применения единого системного подхода в инновационной и экономической политике.

***

1 Голиченко О. Национальная инновационная система России и основные направления ее развития. - Инновации, 2003, N 6.

2 Здесь и далее используются данные Госкомстата России - Российский статистический ежегодник. М.: Госкомстат, 2001, 2002, 2003; формы федерального статистического наблюдения (база данных Госкомстата, 1999-2003 гг.) N 2 "Наука", N 4 "Инновации"; Минпромнауки России (сборники "Наука России в цифрах". М.: ЦИСН, 2000-2003 гг.). Используемые данные по Евросоюзу и странам ОЭСР, если не оговорено особо, приводятся по источникам: MSTI-2004-1; OECD Science, Technology and Industry Scoreboard 2001-2003; Science and Engineering Indicators, 2002, 2004.

3 Выработка инновационной продукции предприятиями частной формы собственности оказывается равной средней по стране в целом, а выработка ее предприятиями федеральной собственности и собственности субъектов Федерации составляет лишь 80% общероссийского уровня.

4 Boone J. Intensity of Competition and the Incentive to Innovate. - International Journal of Industrial Organisation, 2001, vol. 19, p. 705-726.

5 То, что большие предприятия сами формируют вокруг себя среду, подавляющую конкуренцию, говорят и данные бывшего Министерства по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства РФ. В 2002 г. более половины жалоб на нарушения российского закона "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" относилось к статье "Злоупотребление доминирующим положением". Оставшаяся часть жалоб относится к действиям властей, ограничивающих конкуренцию.

6 Поиск, 2004, 17 сентября, N 38 (800).

7 Такая же оценка дается и в документе "Концепция участия Российской Федерации в управлении имущественными комплексами государственных организаций, осуществляющих деятельность в сфере науки". - Поиск, 2004, 22 октября, N 43 (805).

8 Science and Engineering Indicators. Arlington, VA: National Science Foundation, 2002, 2004.

9 Значение этого индикатора соответствует числу стран, в каждой из которых доля совместных научных работ с российскими учеными составляет более 1 % общего числа работ, написанных совместно с зарубежными для данной страны учеными.

10 Индикатор, характеризующий интерес мирового сообщества к стране (региону), - среднее число ссылок внешних для страны (региона) источников, приходящихся на одну статью, авторы которой принадлежат к данной стране (региону). К сожалению, непосредственно оценить этот коэффициент для России не представляется возможным из-за отсутствия опубликованных данных цитирования научной литературы, относящихся к России. Но можно воспользоваться оценками этого коэффициента для Восточной Европы и СНГ, где роль России в научном мире пока основополагающая.

11 Коэффициент диффузии результатов научной деятельности региона (страны) относительно внешнего мира определим как соотношение между переданными и приобретенными знаниями. Переданные знания будем оценивать ссылками на работы региона (страны) со стороны внешнего мира, а знания, полученные регионом (страной) со стороны мирового сообщества, ссылками в работах региона (страны) на иностранные источники.

12 Цифры по занятости научно-технического потенциала даются в эквиваленте полной занятости, то есть учитываются совместители.

13 Маркусова В. Кто и как измеряет науку. - Независимая газета, 2002, 12 декабря.

14 В качестве индикатора общей взаимосвязанности научно-исследовательской деятельности примем общую частоту цитирования научной литературы, то есть число всех ссылок на статью региона (страны).

15 Если же сравнивать число сделанных высокотехнологичными предприятиями данного массива заявок на все охранные документы на промышленную собственность, включая промышленные образцы и полезные модели, с числом патентов на изобретения, полученных данным университетом, то окажется, что оно лишь в 1, 2 раза меньше всего числа заявок российских предприятий.

16 Weitzman M. Recombinant Growth. - Quarterly Journal of Economics, 1998, May, vol. 113, No 2.

17 Branscomb L., Auerswald Ph. Between Invention and Innovation. NIST, 2002.

18 Под изобретением мы понимаем краткое описание продукта или идеи, которые, по мнению авторов, могут иметь коммерческое приложение.

19 Под инновацией здесь и далее понимается не только создание продукта, основанного на идеях изобретения, но и его успешное продвижение на рынок.

20 См., например, Гулькин П. Российская модель синергии: реструктуризация, модернизация и венчурное финансирование (http: //www.3i.ru/themes.asp? ob_no=544); Аммосов Ю. Деньги для хорошего человека. - Эксперт, 2004, 2-8 февраля; Звягин Ю. Риски гарантируем, доходы под вопросом. - Российская газета, 2004, 9 октября.

21 В качестве итогового продукта исследований и разработок за 2003 год в проектах встречаются и гораздо более ранние стадии создания технологий, например, "схемы технологических процессов для организации изготовления опытных образцов".

22 Дежина И., Леонов И. Экономико-правовое обеспечение коммерциализации интеллектуальной собственности. - Вопросы экономики, 2003, N 10, с. 74.

23 Основы инновационной политики Российской Федерации на период до 2010 года и дальнейшую перспективу (проект). - Инновации, 2003, N 5, с. 21-25.

24 Об использовании в России опыта новых индустриальных стран в формировании "институтов развития" и стимулировании инновационного экономического роста. - Вопросы экономики, 2004, N 10.

25 Одним из результатов действия данных законов явилось более чем четырехкратное за прошедшие 20 лет увеличение финансирования (в долларах 1996 г.) со стороны промышленности академического сектора США и более чем семикратный рост изобретательской активности последнего.